Наслушалась! «М-мадемуазель! Я м-мечтаю стать б-бабочкой и кр-ружить вокруг вашей шляпки! Ах, суда-р- р-рыня, я ощущаю стр-р-расть!»
Я покосился на нее и стыдливо промолчал.
– Ладно! На сей раз вам прощается, гражданин де Люсон. Мойте руки, а я займусь кофе…
– Дю Люсон, – внезапно вырвалось у меня. Девушка не обратила внимания, а я изрядно растерялся. Моя выдуманная фамилия должна звучать именно так – я был абсолютно уверен. Но почему? Когда я заполнял гражданское свидетельство, мне просто пришло на ум название маленького городка…
Оставалось вымыть руки. Когда я вернулся на кухню, гражданка Тома уже колдовала со странным устройством, напоминающим ведерко, но почему-то с двумя носиками. Похоже, кофе в Париже варили по- всякому.
В воздухе струился пряный аромат, и я уже предвкушал первый глоток, когда из глубины квартиры послышался негромкий звук. Девушка удивленно обернулась:
– Это в дверь. Странно…
Теперь и я понял – стучал молоточек, подвешенный у входной двери. Тут же вспомнились моржовые усы комиссара Сименона.
– Я открою. Не выходите из кухни.
Пока я возился с засовом, в дверь продолжали колотить – гости были настойчивы. Я порадовался, что согласился зайти к девушке. Если это из комиссариата…
Но я ошибся. Дверь отворилась, и на пороге возник некто, при виде кого мои опасения исчезли. Такие не служат в полиции.
Невысокий, слегка склонный к полноте молодой человек, одетый в безупречный редингот, растерянно взглянул на меня и изумленно произнес:
– Нет! О, нет! О Небо! Нет, нет!
– В каком смысле? – поинтересовался я, замечая некоторую странность. Модный наряд гостя никак не сочетался с буйной черной шевелюрой, явно не знакомой с ножницами куафера. Черные волосы дыбились, спадали с плеч, словно сей молодой человек прибыл прямиком из прерий. Индейская прическа плохо сочеталась с очками в дорогой золотой оправе.
– О, нет! – повторил незнакомец. – Небо, ты не допустишь!
– Входите, – вздохнул я. – Гражданка Тома как раз варит кофе.
Глаза за стеклами очков моргнули, но спорить гость не стал и покорно проследовал на кухню. При виде гражданки Тома, расставлявшей по столу чашки, он вновь окаменел.
– О Юлия! О-о!
Я начал догадываться. Кажется, мне уже приходилось слышать об этом молодом человеке.
– О Юлия! О-о! Ты не в узилище! Твои прекрасные руки не закованы в глухое железо! О Небо, ты караешь, но ты и исцеляешь!
Теперь уже моргнул я. Гражданка Тома отнеслась к этой тираде значительно спокойнее:
– Добрый день, Альфонс! Гражданин Люсон, это мой жених.
Все стало на свои места.
– Знакомьтесь сами, я занята.
Я представился. На меня поглядели несколько недоуменно.
– Альфонс д'Энваль, – наконец выдавил из себя молодой человек. – Смею спросить вас, сударь, в чем причина…
– Моего пребывания в обиталище гражданки Тома? – понял я. – Увы, сударь, причину эту никак нельзя назвать случайной…
– Юлия! – Лицо индейца вспыхнуло. – Я услыхал черную весть, но, боюсь, истина… О, истина еще чернее!
– Садитесь, граждане, – невозмутимо предложила девушка. – Кофе надлежит пить горячим. Сахара, к сожалению, нет…
Я с удовольствием последовал этому указанию. Гражданин д'Энваль также присел к столу, но даже не притронулся к чашке.
– Юлия! О Юлия! – наконец вымолвил он. – Мне передали, что вы арестованы, что вас ввергли в темное узилище, а вы… О-о!
Девушка пожала плечами:
– Ну что тут странного, Альфонс? Мы с гражданином Люсоном провели вместе часть ночи. А теперь, прежде чем он покинет меня, должна же я напоить его кофе!
На индейца стало жалко смотреть. Я понял – пора вмешаться.
– Гражданин д'Энваль! – торжественно провозгласил я. – Я сорву покров с этой страшной тайны…
– Не надо! – гражданка Тома поморщилась. – Альфонс, гражданин Люсон этой ночью помог мне спасти жизнь одному бедняге. Точнее, наоборот, это я ему помогла. А потом он позаботился, чтобы меня выпустили из полиции. Кстати, я ждала вас!
Молодой человек снял очки и растерянно заморгал. Затем попытался что-то сказать, но без особого успеха.
– Я ведь послала вам записку еще утром, Альфонс! В комиссариате спросили, кто бы мог за меня поручиться… Знаете, Альфонс, сидеть в обществе проституток не очень приятно!
– Я не мог… – молодой человек вздохнул и прикрыл глаза. – Когда я узнал… О-о! Весь мир словно покрылся тьмой! Я видел лишь ваше лицо, ваше прекрасное лицо, Юлия! Мне казалось, что мое сердце уже перестает биться! О, простите меня!
Девушка вновь пожала плечами:
– Да ерунда, в общем! Однако это не повод появиться у меня в доме и начать ревновать с порога.
– О, я виноват! Но разум мой помутился. И когда увидел я мужчину в вашем обиталище… О-о!..
– Прекратите ревновать! – девушка поморщилась. – Гражданин Люсон, по-моему, самое время вам рассказать, что вчера произошло. Для Альфонса это будет полезно – он обожает подобные сюжеты. Может, его следующая пьеса вызовет больший интерес у публики.
Бедолага д'Энваль вновь попытался что-то сказать, но снова безуспешно. Я мысленно пожалел его. Быть женихом гражданки Тома – не сахар.
– Ладно, – решил я. – Расскажу все, что видел. А вы уж сами думайте, как все это объяснить…
И я рассказал все, точнее, почти все. О национальном агенте Шалье этим двоим знать ни к чему.
Выслушав меня, Альфонс д'Энваль ограничился тем, что вновь произнес: «О-о!» На этот раз «О-о!» прозвучало особенно выразительно. Гражданка Тома отреагировала не сразу, и в голосе ее звучало явное сомнение:
– На месте этого усатого комиссара я бы вам не поверила. И на своем месте – тоже… Дело в том, гражданин Люсон, что тело этой актрисы привезли в нашу мертвецкую четыре дня назад. На следующий день оно пропало. Поверьте мне, эта несчастная была мертва. Ergo…
– Ergo, – подхватил я, – та, что встретилась мне у кладбища, была не Мишель Араужо. Но это была она.
Гражданка Тома покачала головой:
– Ерунда! Ночью я успела еще раз взглянуть на тело. Извините за подобные подробности, особенно за столом, но такие признаки, как трупные пятна… Ладно, не буду, но и вы мне поверьте. Она погибла несколько дней назад. А что касается гражданина Вильбоа, то вы, похоже, правы – он сам ударил себя ножом в грудь. Впрочем, на рану еще стоит взглянуть… К счастью, бедняга плохо знал анатомию. Наверно, он поверил вашему рассказу, примчался на кладбище, никого не встретил, зато нашел тело своей невесты…
– Ив Добино, – внезапно произнес индеец.
– Прекратите, Альфонс! – возмутилась девушка, но тот упрямо покачал головой:
– Вы не верили, Юлия! Вы говорили, что один случай ничего не доказывает. И вот судьба…
– При чем тут судьба! – гражданка Тома покачала головой. – Альфонс! Да повзрослейте вы наконец!
– Я вам верю, гражданин Люсон. – Индеец протер очки и внимательно поглядел на меня сквозь толстые стекла. – Выслушайте же историю, столь сходную с этой и столь же покрытую мраком великой тайны, тайны
