– Начо! Начо!
Фу ты, что значит задуматься! Эге, а чего это с нашим толстячком? Шепчет, глаза скашивает куда-то влево…
И я глаза скосил. Скосил – и плохо мне стало.
Эрмандада!
Накликал! Вот уж, не поминай беса к ночи…
Виду мы не подали, за олью взялись, за винцо. Сидим, никого не трогаем, ни в чем не виноваты. То есть, это мы с сеньором лисенсиатом вид делаем, а славный идальго гостей незваных даже не заметил. Ну и хорошо!
Вдруг обойдется?
Не обошлось, понятно…
– Так что, добрый вечер, сеньоры! Кто такие будете, откуда да куда едете? А бумаги какие имеются?
Бородатые, в латах, на красных рожах – усмешки. Сразу поняли – нездешние мы, таких и проверять следует.
…И что обидно – мзды не берут! На лапу, в смысле. Не берут, потому как не просто Эрмандада, а Святая. То ли дело обычные альгвазилы. Сунул пяток мараведи – и гуляй.
Хотел я ответить, и уже глаза скосить приготовился – чтобы налево и чуток вверх.
Не успел.
– И вам добрый день, славные рыцари!
Ну конечно, Дон Саладо! Уже стоит, мочалку свою выпятил.
…А про «рыцарей» им, кажется, понравилось.
– Приветствует же вас скромный идальго Алонсо Торибио-и-Ампуэро-и-Кихада…
Переглянулись бородачи, один даже шлем снял. Не иначе – подействовало!
– Рады приветствовать вашу милость! А это спутники ваши?
Его, само собой. Дон Саладо сие подтвердил, даже «доблестными сеньорами» назвал.
– Мы чего спрашиваем, – продолжал бородач, тот, что шлем снял. – Потому как время тревожное. Заброды всякие ходят, добрых людей бить зовут, разбойники опять же. А в Авиле, слыхали, мятеж учинился. А вы-то часом не из Авилы едете?
…Самое время глаза скашивать!
– Мятеж? Какой мятеж, сеньоры?
Это уже толстячок. Молчал бы лучше, а то спросят про мешок с деньгами, что на брюхе его спрятан!
– Или вы не слышали? – удивился бородач. – Мятеж в Авиле нынче. Добрые горожане против герцога Бехарского как один поднялись. То есть, не добрые, конечно… Гм-м…
– Войска, что герцог послал, как есть разбили! – подхватил второй, чуть постарше. – Потому, как оружия у мятежников – страх как много. И бомбард, и кулеврин с аркебузами, и пороху само собой. А ведь порох, сеньоры, в Кастилии нашей продавать запрещено. Так не оттуда вы?
…Ну, пороху в моей сумке, конечно, нет – как и святой гостии.
– Ручаюсь я за спутников своих! – гордо ответствовал Дон Саладо. – Игнасио Гевара, славного моего эскудеро, повстречал я в неком замке великанском, где напали на меня жестокие людоеды…
Ой!
– Но оный Игнасио Гевара опасность презрел и помощь мне оказал, людоедов страшных не убоявшись…
Ну, все…
Договорил рыцарь мой.
Умолк.
Тихо-тихо вокруг стало, я даже голову поднять не решился. Кажется, рядом с нами вся харчевня собралась.
– С-с-сеньор! – наконец выдавил из себя бородач. – С-с-сеньор, вы…
– Не внесу ли я некоторую ясность? – прехладнокровно заметил лисенсиат, вставая. – Зовут меня Алессандро Мария Рохас, изучал же я разные науки, в особливости же медицину…
Переглянулись бородачи, плечами кольчужными пожали.
– А-а-а! – спохватился один. – Так вы лекарь, сеньор Рохас?
– А-а-а-а! – подхватили другие, но уже с пониманием.
