– Глупый наемник! О чем ты думал, когда убивал моего отца? Что та сволочь, которая толкает тебя в спину – цвет Микен? Твой Мантос – предатель, он предал отца и предал тебя!
– Он... – слова давались с трудом. – Мантос мстил...
– Он ползал под подолом у этой суки! А ты не дал Ктимене ничего, кроме головы моего отца. Ей мало крови...
Вспомнился список, вытканный на священном покрывале.
– Она умна! Ты приблизил Мантоса за то, что он предал своего господина, а Ктимена уложила его в постель. Теперь Мантос будет делать все, чтобы послужить ей и своему ублюдку. Этот мальчишка, Эгеон, был нужен ей на всякий случай – если Мантос струсит. А может, через него она думала приманить Прета – ведь он тоже от тебя не в восторге...
– Это очень плохая новость, – я уже начал приходить в себя. – Какая же просто плохая?
– В Микенах на каждом углу кричат, что ты самозванец. Толпы бродят возле толоса, где похоронен Клеотер – говорят, там видели его призрак. А ведьма Гирто вопит, что тебя оставили боги, и престол должен перейти к другим потомкам Главка.
...Да, я рано успокоился, рано принялся поучать провинциальных козопасов. Адад лишил меня разума!
– Гирто... Она тоже говорит, что я самозванец?
Дейотара пожала плечами:
– Кажется, нет. Но гнев Дия на твою голову призывает достаточно громко.
– А Эриф?
Царица фыркнула:
– Заболел – не показывается ни в храме, ни на улице. Ждет... Это еще не все, ванакт. Кто-то написал Скиру, что его сын убит по твоему приказу. Он поверил.
О старом волке я не забывал, но за все эти дни мы с ним ни разу не встретились. Я еще подумал, что гостеприимный хозяин старается не пускать его на глаза гостю.
Теперь мы оба молчали. Я старался не глядеть на Дейотару, заставляя себя думать. Случилось то, чего я опасался с первого дня. Теперь остается ждать, когда моя голова украсит крепостные ворота – или бежать. Боги Аннуаки оказались все-таки милостивы к «серому коршуну». У меня есть несколько талантов, лошади и верные шардана. До моря недалеко, и первый же корабль унесет меня прочь от берегов негостеприимной родины. Я зря возвращался – боги посмеялись над бывшим царским мушкенумом, искавшим новую службу. Вновь вспомнилась байка про хабирру, ставшего наместником. Парень не растерялся, а я позволил сделать из себя «ушебти».
Хватит!
Я украдкой взглянул на Дейотару и вдруг понял – без меня ее скорее всего убьют. Если Ктимена победит, то не пожалеет серебра, чтобы прикончить дочь Ифимедея. Прикончить – а еще лучше взять живой и расплатиться за все. И расплачиваться будут не только с нею. Ктимена за эти месяцы выткала немало списков...
А что, если уехать в Тир не одному? Конечно, Дейотара – не та женщина, с которой станешь жить по доброй воле. Но ведь в конце концов я ей кое-чем обязан...
– Я виновата перед тобой, ванакт, – внезапно произнесла она.
– Ты? – поразился я.
Она кивнула:
– Я сделала то, что обычно карается смертью – воспользовалась твоей печатью...
«Всего-то?» – чуть не брякнул я, но опомнился и нахмурил брови:
– Ты? Ты посмела? Посмела?!
Кажется, получилось весьма внушительно!
– Погоди, Клеотер, – быстро заговорила он. – Печатью ванакта не смеет распоряжаться никто, отец говорил мне об этом много раз. Но у меня не было времени...
Интересно, зачем ей печать? Отправить письмо в Хаттусили с просьбой об убежище?
– Я приказала всем шардана уйти из Микен и занять акрополь Коринфа. Их пятьдесят человек, без тебя они не удержат дворец. А Коринф рядом, мы сможем там отсидеться – а затем ударить.
Я задумался, затем кивнул – в ее словах был резон. Армия подчиняется Мантосу, ему несложно захватить Микасу. Но Коринф останется у меня.
– Я послала письмо в Дельфы жрицам оракула с просьбой дать совет. От твоего имени.
– Вот это ты зря! – искренне огорчился я. – Три безумные старые девы – что они могут посоветовать? Если они только узнают, кто я такой...
– Уже знают. Ктимена послала к ним спросить – кто должен править в Микенах, и кто тот, кого называют Клеотером? Эти старые девы, ванакт, не так глупы. Их устами вещает Гея...
– Она тебе навещает, – пообещал я, понимая – спорить с царицей бесполезно.
– Оракул признал тебя, помнишь? И благословил наш брак.
– Ну, в этом он явно ошибся! Помоги Адад, чтобы Гея ошиблась и теперь!
В тот же момент я получил по скуле – причем достаточно сильно. Дейотара, поморщившись, потерла
