Чем интересен Каст кроме своей будущей славы? Именем, дорогой читатель, именем. «Каст» означает «Незапятнанный». Имя это, дорогой читатель, жреческое. И вновь, как и с Криксом, нельзя сказать, был ли сам Каст жрецом. Но то, то из соответствующей семьи, очевидно.
О чем беседуют эти трое? Крикс и Каст, пусть и не жрецы, но какое-то понятие о жреческих тайнах- секретах имеют. Имеют – и единственные на этой пирушке понимают, О ЧЕМ ИМЕННО кричала несчастная женщина. Вот об этом они меж собою толкует, а заодно товарищу своему Ганнику объясняют.
И я вам объясню.
Фракиянка – пророчица, значит, скорее всего, жрица. Плутарх намекает, что Диониса. Вполне возможно, Дионис – божество фракийское. Фракийское – и очень грозное. Это у поздних скульпторов Дионис на мальчишку с виноградной гроздью похож. Настоящий Дионис бородатый, страшный, противоречий не терпящий. Кого и как он наказал, что во гневе учудить способен был, в любой книжке по мифологии прочитать можно. А еще он вакханалии по Греции и Фракии устраивал, когда люди целыми городами с ума сходили. И много чего еще мог, мог – и творил.
А теперь скажите-ка мне, кто является МУЖЕМ ЖРИЦЫ? Намек поняли? А если не поняли, вспомните, как называют монахинь? Верно, невестами Христовыми. Теперь ясно?
Не христиане сие придумали, обычай этот очень и очень давний – жрица принадлежит Тому, Кому служит. Не человеку, понятно. В древности такое часто особым обрядом оформляли, «священный брак» этот обряд назывался.
Вот о Ком фракиянка кричала! Вот у Кого змея вокруг головы обвивалась, вот Кто все эти годы рядом с нею был!
Поговорили три «галла»-гладиатора. Переглянулись Носящий Браслет с Незапятнным, вновь переглянулись, к фракиянке подошли. А она уже и успокоиться немного успела. Присели Крикс и Каст рядышком на ложе, а Ганник поблизости стал, вроде как на стреме…
А на следующий день поползли по гладиаторской школе слухи. И не даром поползли! Вскоре появился у гладиаторов новый тренер – фракиец с собачьей кличкой вместо имени. Но никто не удивился, ведь ТАКОЕ имя вслух называть нельзя. И сказал гладиаторам новый тренер, что должны они пойти даже на крайний риск ради свободы, ведь это лучше, чем рисковать своей жизнью на арене для потехи зрителей. А Он их Сам поведет.
Дорогой читатель! Я не утверждаю, что два жреца, оск и галл, вместе со жрицей-фракиянкой ВЫЗВАЛИ или СОТВОРИЛИ Спартака, того, кто сумел до гладиаторских сердец достучаться и очарованных гладиаторов в бой повести. Не утверждаю, потому как в древних богов вы не верите, да и я не очень.
…А для тех, кто все-таки верит, я несколько соображений приберег. Оч-ч-чень любопытных! Но об этом после, ближе к финалу.
Скучные же материалисты имеют полное право допустить, что Крикс и его товарищи соответствующие слухи распускали и этими слухами сполна воспользовались. Скажем, Крикс (или Ганник, или Каст) могли Спартака еще до этого знать – пересекались где-то их гладиаторские пути-дороги. И про то, что Спартака в школу привозят, ведать могли, хотя бы через писаришку подкупленного. А тут жрица фракийская к месту подвернулась.
Но могли и не знать. Привезли Спартака в школу, познакомились накоротке. Спартак-то парнем коммуникабельным был и доверие наверняка вызывал. И сообразили заговорщики: вот он, человек нужный! Подмигнули фракиянке, которую в очередной раз на ее службу в школу притащили, а она и шепнула кому надо. Вот Он, мол, Муж мой грозный! Прибыл! Прибыл – и к вам слово верное имеет.
Остальное понятно. Крикс и Ганник по-прежнему с «галлами» шушукались, Эномай – с элементом разбойным. Спартак же – с «фракийцами». А поскольку про него уже ЗНАЛИ, то нового тренера и все прочие внимательно слушали.
Вот вам и заговор!
18. Дело техники.
Как устраиваются заговоры я, честно говоря, представляю себе слабо – опыта не было, да и особой необходимости тоже. Посему о конспирации в школе Батиата, о, так сказать, технической стороне дела, могу лишь порассуждать. Да и то весьма абстрактно.
Прежде всего, откуда знать историкам римским всякие любопытные подробности? Сколько человек в заговорщиках состояло, что своим товарищам Спартак говорил? Едва ли спартаковцы такими деталями с римлянами делились. Плутарх поясняет: был донос. Допустим. Допустим и добавим: был донос и наверняка следствие. Побег из гладиаторской школы – ЧП немалого масштаба, значит, комиссию из местной администрации, то есть префекта и его чиновников, создавали, обыски проводили, допросы, «очняки» устраивали. Кое-что и всплыло. Кое-что, но наверняка, как мы увидим, не все.
Попробуем и мы по следам пройтись. Жаль только, что следы давно остыли. Нас бы туда, в Капую, в горячее лето 74 года до Р.Х.!
Итак…
Прежде всего – цель. С этим понятно – побег. Зная же то, что случилось после, добавить можно: побег и последующая борьба с Римом. В этом можно не сомневаться, иначе гладиаторы, свободу получив, быстро бы разбежались по всей прекрасной Италии и уж точно не стали бы создавать многотысячную армию. Значит цель – побег и вооруженная борьба. А вот ЗА ЧТО именно, говорить пока рано.
Кто заговором руководил, мы тоже знаем – Крикс, Эномай и Спартак, рядом с ними – Ганник и Каст. Пять человек, пять будущих командиров повстанческой армии, так сказать, директория. А вот с количеством заговорщиков разобраться куда сложнее.
Плутарх:
«Двести человек из них сговорились бежать».
Поверим? Прежде всего, откуда цифра? Скорее всего, из доноса или из материалов следствия. И тут начинают одолевать меня первые сомнения. В доносах такие цифры обычно преувеличивают. Это понятно – доносчик, стукач грязный, выслужиться хочет, посему охотно к былям небылицы прилагает. Да и у страха глаза велики. А вот следствие цифры может СПРЯТАТЬ. Тоже понятно почему – дабы шуму было поменьше. Дал Батиат городскому префекту и его присным на лапу, те и спустили дело на тормозах. Но и наоборот бывает. Представьте себе: Капуя, паника, гладиаторы ополчение городское вдребезги разбили. Кто крайний? Ясное дело, Лентул Батиат! И начинают его школу ТРЯСТИ. Гладиаторов огнем пытают, и обслугу пытают, и даже девочек-«волчиц». Вот и оговаривают себя от боли и страха.
Я же считаю, что двести человек для такого заговора все же многовато. В любой тюрьме стукачи имеются, причем в достаточном количестве. И в гладиаторской тюрьме-школе таковые были. Неужели Спартаку с Криксом посчастливилось две сотни завербовать, прежде чем на доносчика нарваться? Не верится что-то.
А дело могло быть так. Двести человек – это те, кто в заварухе участвовал. Ведь какое самое лучшее прикрытие массового побега? Конечно, же тюремный бунт. Кликнули клич, отперли двери камер: вываливай, братва, настало времечко! Кто не такой смелый и не отчаянный, тот в уголок забился, а сорви-головам кровь в печень ударила. Уговоры слушать – это одно, а когда камеры открыты, когда вертухай с перерезанным горлом в коридоре валяется… Вот и бросился народец – волюшки хлебнуть. А заговорщикам это и требуется. Пока толпа стражников ловит и на части рвет, можно под шумок уйти.
И ведь ушли! А вот остальным, кто вовремя не сообразил, туго пришлось. Самих же заговорщиков было много меньше. Сколько именно?
Аппиан:
«Этот Спартак уговорил около 70 человек из числа своих товарищей-гладиаторов…»
Может, так оно и было. Заговорщиков семь десятков, они и устроили бунт. Остальные же – это спартаковская «массовка», дабы бежать сподручнее было.
А сколько заговор существовал? Думаю, не очень долго. Конечно, «директория» могла шушукаться между собою несколько лет, но вот когда число завербованных перевалило за десяток, а то и за два, действовать следовало БЫСТРО. Выдадут! И действительно выдали. Так что скорее всего заговор имел два этапа:
– Маленькая группа строит планы, нащупывает связи с «волей», с другими гладиаторскими школами, присматривается к товарищам на предмет вербовки.
– Начинается вербовка, заговор разрастается – но с каждым днем растет и опасность. Так что дней этих
