Красс ушел на войну. Красс погиб. Красс не стал Помпеем.
А теперь представим, что диктатор Серторий, захватив осенью 72 года до Р.Х. Рим, предлагает претору Марку Крассу полную амнистию, сохранность всех богатств, обещает сделать консулом на ближайших выборах – и назначает главнокомандующим в войне ПРОТИВ ПОМПЕЯ. Как поступит Марк Лициний? Станет защищать уже несуществующую власть, рискуя всем, включая собственную жизнь? Не знаю, чужая душа потемки. Но то, что такой вариант Серторий учитывал, очевидно. Более того, он мог предложить подобное им обоим – и Крассу, и Помпею. Но Помпей – душа честная и даже в чем-то наивная, а вот Красс наивностью никогда не грешил.
Итак, получилось. Претор Марк Красс переходит на сторону Сертория, Помпею же предъявляют ультиматум. Тот тоже не спешит резать сограждан, думает. В конце концов Серторий-диктатор будет получше, чем эти жадные маразматики на Капитолии…
А как же Спартак? Неужели Серторий решится признать гладиаторской войско СВОИМ? Что в Риме скажут? Патриот-марианец снюхался с презренным рабом? Не скажут. Серторий умен, ему незачем афишировать союз со Спартаком. Тот уже ушел из Италии, опасности нет, и если гладиаторы растворяться где-то в галльских лесах, никто и внимания не обратит.
Самому Спартаку, конечно, обещали куда больше. Может быть даже, родную Фракию в наследственное владение, почему бы и нет? Фракия пока еще не римская провинция, значит Серторий чужое отдает, не свое. Марк Антоний Клеопатре не только восточные царства дарил, но и римские владения, и ничего, терпели квириты. Недолго, правда.
И вот итог – Серторий правит Римом, Красс готовится добить Помпея, тот думает, не капитулировать ли ему, а со Спартаком мир. План Сертория выполнен.
Все? Нет, не все. Серторий свое сказал. Сказал – и сделал. Теперь слово Спартаку. Ведь цели у каждого из них свои. До этого момента они были союзниками, теперь же…
Теперь же Спартаку остается ждать, подобно мудрой обезьяне из китайской притчи. Не в бездействие, конечно. Из Галлии он пока не уходит, договаривается с местными вождями, учит новобранцев. Римлян до поры, до времени не трогает – и они его не трогают, не до Спартака им сейчас. Почему? Да потому, что еще ничего не кончилось. Ничего!
Серторий использовал свой последний шанс и овладел Римом. Но Рим – не все Римская Республика. На побережье Испании все еще держится Помпей, а на Востоке готовятся к войне братья Лукуллы. История повторяется уже в который раз. Марк и Луций Лукуллы, искренние сторонники Сената, никогда не примирятся с Серторием. Их наверняка объявят вне закона, начнут собирать войско. Теперь Лукуллы в том же положении, в каком были Сулла и сам Серторий. Что им остается? Поступать точно так же, как их предшественники!
…Луций Лициний Лукулл договаривается с Митридатом на тех же условиях, что и когда-то Сулла. Понтийский царь получает обратно свое царство, платит контрибуцию и даже посылает вспомогательные войска. А в это время Марк Лукулл, кое-как закончив фракийскую войну, собирает в Македонии, Греции и Эпире армию, зовет на помощь египтян… Война! Новая гражданская война, причем такая, какой еще не бывало. Враги Рима никуда не исчезли, они не разбиты, а тут еще лучшие римские полководцы начинают междоусобную резню. А ведь Италия и Испания уже разорены, Галлия бурлит, пираты на море свирепеют с каждым днем…
Откроем учебник, дорогой читатель. Было такое? Конечно было, только тридцатью-сорока годами позже, когда война между Цезарем и Помпеем, а потом между Октавием и Антонием, подтолкнула Рим буквально к краю могилы. Если от схватки Суллы и Мария страдала только Италия, если борьба с Серторием опустошала Испанию, то теперь беда грозит всему государству. Горят города, римляне убивают римлян, а парфяне уже идут через римскую Азию к Эгейскому морю… Дом, расколовшийся надвое, не устоит. Римский дом теперь не просто охвачен огнем, у него треснул фундамент, его жильцы превратились в буйнопомешанных…
Понимал ли Серторий, что грозит Риму? Трудно сказать. Если бы понимал до конца, то давно бы нашел способ прекратить братоубийственную войну. А может, и понимал, но ненависть и жажда власти оказались сильнее. К тому же он наверняка надеялся, что все как-то утрясется. Ведь удалось же Сулле!
Уверен, на этот раз бы не утряслось. Сражения развернулись бы от Испании до Греции, счет убитых шел на десятки тысяч, в боях гибли лучшие офицеры и генералы, нищала бы и разорялась страна. И вот в некий час «Икс», когда римские тигры в последнем пароксизме ненависти вцепились друг другу – враг врагу! – в глотки, мудрая обезьяна, сидящая за Альпами, отдала бы приказ. Свежая спартаковская армия вступила бы на землю опустошенной Италии, а ей навстречу, из Бруттия и Калабрии, двинулись бы отряды Ганника…
Гаю Октавию, победившему в гражданской войне, повезло – Спартак уже лежал в неведомой могиле. Иначе бы гореть Риму – и волку выть на Капитолии!
Значит, это и есть Главная Цель Спартака? Не освобождение рабов, не свободная Италия, не Государство Солнца – а ГИБЕЛЬ РИМА? Не роспуск невольников по домам и не бессмысленная лобовая атака Вечного Города, а стратегическая шахматная многоходовка с десятками фигур, которых по очереди подставляют под бой? Вариний, Лентул, Геллий, Красс, Серторий, Помпей, Лукуллы – лишь пешки, слоны и ладьи на страшной кровавой доске?
Могло ли такое случится? Если Спартак и Серторий действительно договорились о союзе, то могло – и наверняка бы случилось. Римский дом и без этого едва стоял, достаточно было найти нужную точку и врезать по ней тараном – без жалости, без сомнений. А потом – поливать маслом руины.
Вот почему мне кажется, что Спартак был все-таки римлянином. Так ненавидеть можно только свою родину – свою БЫВШУЮ родину. Так ненавидят предавшую тебя мать.
Но ведь ничего этого не случилось, правда? Да, не случилось. Помешать Спартаку могла лишь Судьба – или Те, Кто властен даже над Судьбой. И Они сказали Свое слово.
…Жарким июльским днем все того же 72 года до Р.Х., когда Спартак возле Мутины спешно формировал новую армию из добровольцев-галлов, а Марк Красс готовился идти на войну, Ойкумена вздрогнула от нежданной вести – в далекой Испании УБИТ СЕРТОРИЙ. Предатель Перперна вонзил кинжал в грудь мятежного генерала…
Квинт Серторий, несостоявшийся диктатор Рима, ПРОЖИЛ. Римское государство лишилось одного из самых страшных своих врагов.
Спартак был жив. Война продолжалась.
Часть пятая
Зима надежд или Брундизий
Глава 41. Нума-Моисей или Боги Рима
Ну вот, дорогой читатель, настал час и о богах поговорить. Самое время! Поминал я их, небожителей римских, неоднократно, пора и объясниться. Вот только подступиться к Ним не так-то легко, да и опаска есть – мы-то с вами в римских богов не очень верим, а вот римляне верили. Во времена Спартака во всем Риме только один атеист и проживал. Звали вольнодумца Тит Лукреций Кар, тот, который поэму «О природе вещей» накропал. Сей Тит не то чтобы вообще в богов не верил, но относился к ним явно без должного пиетета. И чем закончил? Ясное дело, повесился. Опасно богохульствовать! Посему будем считать себя агностиками и спорить об Их существовании не станем. Это вроде тигра в чаще – то ли есть он там, за ближайшим кустом клыки скалит, то ли нет, а поберечься не мешает. Посему будем пробираться сквозь римскую чащу со всей осторожностью и с должным уважением. А вдруг Они нас слышат, а вдруг обидятся? Я бы вообще не главу очередную – целую поэму о римских богах написал бы. Что-нибудь этакое:
Поэму, однако, писать не стану. Прежде всего, непонятно. Кто такой, к примеру, Нума, отчего он боговидец? Да и сами римляне, как уже приходилось упоминать, о своих богах вслух говорить не любили и стихов не писали. В результате же мы знаем о небесных заступниках Вечного Города не больше мудрого грека Плутарха, а если и больше, то совсем ненамного.
