информация – та, которую невозможно осознать, в которую нельзя поверить, становится… сном. Да, становится СНОМ!
Возьмешь меня в ассистенты, Джимми-Джон?
– Значит, все было? Ты не Эрлих, не Том Тим Тот, ты…
А вот теперь и вправду стало холодно – от собственного имени. Сам виноват, разоткровенничался в Лунном Свете! Или тогда мы были еще в Туннелях?
Альда не улыбалась. Ждала. Кажется, сейчас ей действительно страшно.
– Какого ответа ты ждешь? Хочешь, снова назову тебя Л?
Блеск темных глаз. Ладонь отдернулась.
– Кто бы ты ни был, Эрлих… Нет, не хочу знать, кто ты, не хочу! Больше не смей, никогда не смей…
Осеклась, закусила губы.
– И не смей напоминать! Ты – жених моей подруги, больше ничего не хочу знать. Между прочим, мы с тобой… с вами на «вы»!..
Оп-па!
Поискал взглядом бабочку-выручалочку. На месте пластмассовая, вот только идти некуда. В моем («моем»? Нет, просто, без кавычек!) городе стало совсем кисло.
– Вы слышали, Эрлих?
И отвечать не хочется. Что за окном, все та же улица? Длинная, однако.
– Знаете, Эрлих, когда Дайза сказала, что вы с ней обручились, я очень расстроилась. О вас рассказывают… Вы сами наверняка знаете. Я была уверена, что вам нужны только ее деньги… И что вы – последний человек, который мог бы меня заинтересовать!
– Это признание? – осведомился я, по-прежнему глядя в окно.
– Смотрите на меня! Не смейте отворачиваться, Эрлих!
…«Не смейте отворачиваться, Эрлих!» – сказала гр-р-рафиня». Компьютерная игра «Светский скандал». Или даже «Скандал в благородном семействе». Эль скандаль, одним словом.
– Вот Эрлихом и командуйте, – усмехнулся. – А вы действительно не Л, госпожа Альда Клеви. Вы – просто файл!
Права, Акула, права! Стриженая – не зомби. У зомби, у компьютерных големов, не бывает характера. Она – не человек, просто программа? Глупость, глупость, Альда – не компьютер, она – сон! И если она, если файл – всего лишь программа, самостоятельная программа, не зависящая от меня, от того, кто сон видит…
Где же компьютер?
– Опаздываете, Эрлих. Я вас две минуты жду!
Я безнадежно вздохнул.
– Добрый день, Дайза!
…Белые стены, золоченые рамы, мрамор с гипсом на круглых подставках-постаментах, столик с распахнутой книгой отзывов, невысокая, мне по плечо, девица-пигалица в сером приталенном платье. Альда осталась где-то у входа, вокруг – скучные джентльмены чуть ли не во фраках…
– Это что, картинная галерея?
Пигалица возмущенно заморгала. Пигалица дернула носиком. Пигалица… Нет, не топнула ногой, но обозначила.
– Вы нарочно, Эрлих? У меня нет времени, чтобы… Пойдемте!
Повернулась, застучала каблучками. А мне что делать? Идти в кильватерном строю? Да какая разница!
У распахнутой белой двери оглянулся. Нет, не совсем галерея. Художественный салон – как в фильме про Нью-Йорк.
Альды нет? Альды нет.
[…………………………..]
– У меня мало времени, Эрлих. Садитесь за стол – и записывайте. Да не за этот, за мой, у окна!..
Оказывается, к пигалице прилагался целый стол. Неужели ее кабинет? Или она просто секретарша?
– Пишите! Ручка там, на пачке бумаг.
Дернула носиком, пристукнула каблучком о паркет.
– Первое… Сегодня же вам надо поехать к господину Немерсу и договориться по поводу оркестра. Слышите, Эрлих? Оркестра, а не вашей дурацкой рок-группы! На моей свадьбе…
«На моей»? Хорошо формулирует!
– …все должно быть пристойно. Сколько раз я вам говорила: вы входите в наш круг, поэтому должны забыть о своих привычках!.. Записали?
Ручку даже не стал брать. Как там говорила Альда? «Вы – жених Дайзы, у вас с нею все расписано на сто лет вперед»? Выходит, не только рас-писано, но и за-писано. Кому все-таки понадобился такой файл?
