Я не в обиде на друга Джимми-Джона. Акула только притворяется суперменом, ухмылка в шесть рядов зубов – дешевая бравада. Не удивлюсь, если его дела – которые «там»! – ничем не лучше ежикиных. Джинсовый испугался, позвал меня… Правильно, что позвал.
Если бы и все остальное решалось малой кровью! Выбитым зубом, к примеру. Или сломанным ребром. У-у-у-у, зануда, больно-то как!..
– Все, пошли в воду, Тимми! Ребро у тебя не сломано, так что нечего… плакаться, правильно? Плакаться – и выть. Сейчас переплывем лагуну, а потом ты мне еще раз расскажешь про эту девушку. Кто-то из вас здорово намудрил – или ты, или Джимми… В воду!
Ну что за привычка? Живого теплого человека…
Море – это хорошо, просто замечательно! Зеленая прозрачная вода, неясные тени водорослей, солнечные блики… И ребро уже не болит! И Ежик снова стал морским, плывет над самым дном, обгоняет на два корпуса, завидно даже… Она сильная, Мирца, она выживет, только ее нельзя оставлять одну в дурацком бунгало, наедине с планерами, «Кама сутрой» и героином. Надо сказать Акуле, обязательно сказать.
…А твои, мистер Хайд, дела хуже некуда, правда? Плохо помню, но… Нет, мы оба плохо помним! Ты не можешь найти свой город (наш город, наш!), забываешь, зачем нужен пульт… А я тебе ничем не могу помочь. Я на платформе, океан бушует где-то внизу, а ты, бедняга, там, в Марианской впадине. Все по «Гипнономикону», будь он трижды!..
– Мирца! Спятила? Я же утону!
– Ты неправильно плывешь под водой, Тимми. Давай покажу.
– Отстань, ты же планерист, а не пловец!
– Обижаешь! Первый разряд, собиралась на камээса сдавать…
Зеленая вода, бурые водоросли, неровные блики солнца… Глубже, глубже, глубже. Мистер Хайд боится глубины. Бедный мистер Хайд!..
[…………………………..]
– Ты рассуждаешь, как моя бабушка.
– Это комплимент, Тимми?
– Не то слово! Я и сам понимаю, что Акула… Что друг Джимми-Джон в чем-то прав. Альда – личность. Личность, но…
– Не человек, да? По твоей теории…
– Нет у меня никакой теории!
– Не перебивай, ущипну! По твоей теории, Тимми, мы, люди… Злые бесхвостые обезьяны… Мы живем во многих мирах, живем внутри Сферы, поэтому почти бессмертны. Почти… У твоей Альды есть лишь ее маленький мир…
– Созданным богом по имени Джимми-Джон.
– Ущипну! Что за привычка – перебивать? Неудивительно, что она готова вцепиться в тебя зубами! Ты для нее не Мефистофель, ты – архангел Гавриил…
– Вот спасибо! Ай! Больно же!..
– А психика… Она, бедная, все пытается объяснить, адаптировать, тут ты прав. Вот Альде и кажется, будто влюбилась в таинственного принца, который является ей во сне. Пока что кажется. А потом…
– Захочет выпить из меня всю кровь? Занять мое место «там», в неспящей жизни? Не смеши, Мирца!
– Мне не смешно. Она убьет тебя, Тимми.
[…………………………..]
И снова зеленая вода, снова желтые блики солнца, но теперь Ежик не впереди, плывет рядом, бок о бок. Кроль – древний стиль. Сочи, середина семидесятых. Гребок – вдохнул, гребок – выдохнул…
– Голову не опускай, Тимми! Не опу…
Гребок, вдохнул.
– Отправимся к те…
…Вдохнул!
– Научишь меня…
Гребок! Раз! Раз!..
– Куда отправим…
…Выдохнул!
[…………………………..]
Альда убьет меня? Меня нельзя убить, я сплю, вижу сон – и только! Глупость, глупость, глупость, стриженая – человек, реальный человек в реальном мире, пусть даже искусственном, сотворенном. Наш мир тоже творили, и все иные творили. Она – человек, двадцатилетняя девушка, которая навоображала…
Навоображала? Нет, ей навоображали. Ты навоображал, Том Тим Тот! Том Тим – тот (Тот!), кто является во сне. «Тот, Кто является во сне!» Женский роман…
Альде нужен пароль для всех миров. Широко мыслит, стриженая!
