Извольте пожаловать, господин Грейвз! Госпожа Альда в гостиной.
Сюрпри-и-и-и-из!
Лакей тот же, лестница, само собой, та же, дерево на месте. Так какого беса? Он же обязан меня не пускать, день повторяется, сейчас тут «вчера». Нет, «позавчера», Вчера я был у рыжей!..
Первое правило разведчика… Преданность партии и правительству? Как же! Первое правило – драпай, если чего не так. Не оглядываясь.
Так не затем шел!
Воздух… Не поймешь, кажется, и этот датчик отказал.
– Неужели так часто тут бываю… э-э-э… любезный, что меня узнавать начали?
«Я – гр-р-раф де Ха-Ха!» Мсье Пруст, оцените тон!
– А как же, господин Грейвз! – на ливрейной физиономии – растерянность не по протоколу. – Вы же к нам каждый день заходите, вот уже неделю целую. И позавчера были, и вчера. Но если желаете без фамилий…
Оп-па! Целую неделю? В корзину фактик, в коробочку!
– Полно, полно, любезный…
«Я – гр-р-аф!..» Еще бы ор-р-рхидею в р-р-розетку!
Ступени бегут, скачут, но спешить нельзя, незачем, не стоит. Акула права, с этим миром, с бракованным файлом «Альда» все не так…
Площадка. Взгляд налево, взгляд направо, как при переходе трассы. Альды нет, на лестнице она ждала, когда «Извольте пожаловать», но без «господина Грейвза». Сейчас стриженая в гостиной. Но в гостиной она была в день «Не принимает»! Значит, день номер три. Для меня.
…Я бываю здесь неделю подряд? Был и вчера, выходит? То есть не я, а…
– …Добрый день, господин Грейвз.
Платье не белое и не красное. Но и не синее – фиолетовое. И камни – в цвет. Тяжелое колье, кольцо на безымянном пальце, серьги, само собой.
Она что, каждый раз – так?
– Я же вам говорила, господин Грейвз, в доме нам лучше не видеться…
«В доме»? Так-так… «Вы же к нам каждый день заходите»! А куда еще мы заходим?
– Добрый день, Альда.
Поморщилась, знакомо поднесла руку к лицу.
– Мы же договорились. В этом доме я – госпожа Альда!
В глазах – непонятное. Стрикулисту она не рада, но и гнать – не гонит. Видать, привыкла, ее родственник Эрлих Грейвз захаживает сюда не так и редко.
Стихи Киплинга, которые я повторял на лестнице, внезапно показались распоследней глупостью. «We're foot – slog – slog – sloggin' over Africa…» Ведь это просто женский роман!
…А я – сон героини женского романа. «Альде опять привиделся Он. Проснувшись в холодном поту, трепещущая девушка накинула пеньюар…»
– Вы правы, госпожа Альда. Забылся. Виноват!..
Кру-у-гом!
– Погодите!
Как раз занес ногу над первой ступенькой. И куда ее, ногу, теперь девать?
– Зачем вы пришли сюда? Извольте объясниться!..
«Сюда»? Я не ошибся, ударение именно на этом слове?
– Извольте!..
…Лицо совсем взрослое, суровое, даже злое. Злое и… Испуганное? Да что происходит? Грейвз, как я понял, изрядная сволочь, но тогда к чему все эти «в доме» и «сюда»?
А зачем тебе знать, Том Тим Тот?
– Не слышу ответа, господин Грейвз!..
Подвиг разведчика. Глаза сузить, голос понизить, скулы буграми: «Сама знаешь!» А еще лучше: «Знаеш-ш-ш-шь!!!» – громовым шепотом.
– Извини, Альда! Уже исчезаю…
Ступеньки сами прыгают, скользят, убегают из-под подошв. Предупреждали же, наивный Том Тим Тот! Правда, вместо упыря меня встретила восковая персона в фиолетовых каменьях… Ну и ладно! Пульт в ладони, красная тапка – зажигание…
Альда стояла на площадке. Лицо – белее хлора, пальцы вцепились в мраморные перила…
– Если это ты, Эрлих…
