Даймон

Тихо, чисто, пусто…

Небо.

И прожекторов не видно, только облака – огромные, тяжелые, совсем близко, рядом. Но все-таки что- то… 'В пустоте, в пустоте…'

Испугаться не успел – ударило прямо в лицо. Белое. Черное. Никакое.

Больно! Очень больно!..

* * *

– North! North! Do you listening? Север! Слышите меня? Вы понимаете… говорите по-русски, да?

– Я… Сейчас… Да, понимаю, говорю…

– Начало контакта всегда такое, скоро пройдет. Вы использовали что-то новое, не программу Джимми- Джона… Джеймса Гранта? Ладно, потом поговорим, я просто очень обрадовалась, первый настоящий контакт за несколько лет… Вас так и называть – Север, да?

– Алеша… То есть… Алексей Николаевич.

– Алеша – лучше. Я – Елена. Для вас, если судить по голосу – 'тетя Лена', но тетей быть почему-то не хочется. Так… Глаз у нас обоих в физическом смысле нет, но… Можете их открыть, Алеша. Мы дома!

Дорожка 6. 'Жизнь моя, любовь моя'. Музыка С. Туликова, слова А. Пришельца. Исполняет Виталий Власов. Запись 1954 г. (3`08).

Эта замечательная и очень грустная песня была написана Туликовым после смерти жены. «Как же быть? Кого спросить, что случилось с вами? Жизнь моя, любовь моя с черными глазами!»

Руке больно. Глазам… Тоже больно, не открыть, не двинуть веками. Темно!

Полетал? Долетался! «Тонкий мир стеной дождей остаётся между нами…»

– Ничего, Алеша, ничего! Сейчас…

Тот же голос – женский, с легким чужим акцентом. Под ногами – твердо, левая рука… Вот почему больно – его за руку держат. Крепко, однако!

Боятся, что улету?

– Понимаете, там, где вы только что были, ничего материального нет. В нашем, конечно, понимании, да. А здесь вы стали кем-то… кем-то очень симпатичным… Извините, Алеша, просто я рада.

– Я… Я тоже.

Смог – выговорил. Легче! Совсем легко!.. Кажется, можно глаза открыть.

– Ай!..

Солнце!

– Ну, видите?

Рука свободна. Солнце светит. Он видит.

– Добро пожаловать на планету Мирца!

Девчонка – рыжая, как солнце в зените. Волосы короткие, 'ежиком', на лице и носу – веснушки россыпью. Невысокая, крепкая, в белых шортах, на лбу повязка, тоже белая. Прямо с теннисного корта, ракетки лишь не хватает. Вот и корт, чуть позади, за невысоким забором. Рядом бассейн, вода голубая, в цвет небу.'

…И горы – во весь горизонт. Белые пики, серые склоны, Гималаи – и только. Здорово!

– Падайте!

Пока думал, пока прикидывал, куда именно, девчонка (она же 'тетя Лена') сама определила. Потянула за руку…

…Ай – еще раз.

'Шезлонг, маленький столик рядом, на столике – стеклянный кувшин с чем-то ярко-красным. И еще один шезлонг.

– Сок будете? Коньяк тоже есть, да.

Алеша втянул воздух (свежий, горный!), головой помотал. Вот тебе тучки-облачка! Он то думал, N- контакты – вроде разговора по телефону. 'Алле, алле, как слышите?' А тут все настоящее: и шезлонг, и столик, и сок. Апельсин? Манго? Что-то другое, незнакомое, острое, почти не сладкое.

Планета Мирца? Почему – планета? Мирца – знакомое имя, кажется, из романа «Спартак». Джованьоли, итальянский романтик, друг Гарибальди… Интересно, отчего «Мирца»?

И «тетя Лена» – почему? «Тете» и двадцати не будет. Или…

Алеша поставил недопитый сок на столик, на свою новую знакомую поглядел, уже внимательно. Лет девятнадцать, если по виду судить. Но взгляд…

– Алеша… Алексей Николаевич!..

Встала – решительно, резко. Подошла, наклонилась, поглядела прямо в глаза.

– Просыпайтесь! У нас может быть малое… То есть, мало времени, да. А я хочу так много у вас узнать!..