На том же полуденном привале я попытался поговорить с нашей Викири. Совершенно очевидно, что она понимает обращенные к ней вопросы, но почему-то не желает отвечать. Дара речи она никак не лишена, ибо охотно повторяет некоторые из произнесенных в ее присутствии слов, прежде всего на наречии макалоло. На этом наречии я к ней и обратился, постаравшись говорить внятно и доброжелательно. Увы, девочка вновь предпочла промолчать. Тогда, чувствуя некоторую досаду, я несколько раз произнес вслух 'Миомбо-Керит' и 'Читабо', указав прямо на север. Последствия сего оказались неожиданными. Викири взяла меня за руку. В том не было бы ничего удивительного, но на миг я вновь увидел перед собой лицо взрослой женщины – то же, что и во время моего недавнего обморока. Она и в самом деле очень похожа не Викири. На этот раз я успел поймать ее взгляд. Да, эта женщина – наша девочка, но повзрослевшая на много-много лет.
Если сие видение еще можно отнести к обману чувств, то дальнейшее видел не один я. Викири отпустила мою руку и внезапно указала на Мбомо, который в тот момент что-то внушал сонному, как обычно объевшемуся за обедом Чипри. Ее жест не взывал не малейших сомнений. Чтобы развеять даже их тень, девочка громко и внятно произнесла: 'Читабо! Читабо!'. Я не успел переспросить и даже как следует удивиться, Викири внезапно улыбнулась и произнесла совсем иным тоном: 'Давно не общались, мистер Макферсон!'
Девочка говорила по-английски. Более того, готов поклясться, что она пыталась подражать голосу Даймона, копируя даже его акцент.
Если жест в сторону Мбомо и упоминание страны Читабо еще можно счесть недоразумением, то английская речь (с русским акцентом!) в устах африканской девочки из глубин миомбо… Я даже не пытаюсь подыскать хоть какое-то объяснение.
Мой друг только развел руками. В мои отношения с Даймоном он не посвящен, касательно же намека (?) нашей вынужденной пленницы, Мбомо, как я и сам, в полном недоумении.
Не менее интересен был разговор с леди Ньямоаной, состоявшийся уже вечером, перед закатом. Мы встретились возле ее шатра, и леди с самым деловым видом перечислила мою доли добычи, доставшейся нам в захваченном селении. Мне полагается дюжина клыков (сортов дамир и бринджи ахль) и два десятка пленников. Все это уже отправлено в Талачеу и будет дожидаться нашего возвращения.
Первой и совершенно правильной мыслью было немедленно же отказаться, что я и попытался сделать. Но когда я поглядел на собеседницу (в этот момент она показалась мне особенно красивой), то внезапно произнес нечто совершенно иное. Увы, разум на миг оставил меня, ибо сказал я (дословно): 'Претендую на нечто большее, повелительница'. Ответ последовал незамедлительно: 'Большее следует завоевать, шотландец Ричард!'
Леди Ньямоана не шутила. Кажется, я тоже.
Несколько секунд мы оба молчали, но это молчание было красноречивее всяких слов.
Творец всего сущего! Чего я хочу, к чему стремлюсь? Надо ли отвечать? Вероятно, надо, но – не сейчас.
Чтобы скрыть смущение (если сие было вообще возможно), я попытался напомнить леди Ньямоане о пленной правительнице Сешете. Леди улыбнулась и не без некоторой снисходительности, сообщила, что та еще жива, но особо завидовать ей не стоит. Потом добавила со всей той же улыбкой: 'Враги должны умирать долго, очень долго, шотландец Ричард!' Пальцы мои похолодели…
Я не дома, я не в Европе. Впрочем, и в Европе принцип 'горе побежденным' все еще в полной силе. Можно взывать к милосердию, твердить о гуманных принципах, повторять, что все люди – братья… Увы, человечество занимается этим уже не первое тысячелетие, причем с одинаковым успехом.
Тебе ничего не изменить, шотландец Ричард!
Перечитав эту и предыдущие записи, внезапно сообразил, что уже несколько дней не общаюсь с Даймоном. Все ли в порядке в его непонятном и странном мире, где духи ведут себя ничуть не лучше нас, живых людей? Все ли в порядке с ним самим? Увы, спросить не у кого, в мимобо не найдешь специалиста по бинауральным ритмам.
Разве что… Может, Викири пыталась не удивить меня, но объясниться, даже передать некое сообщение?
Закат сегодня необыкновенно яркого и густого красного цвета. В Европе это свидетельствовало бы о приближения сильного ветра. Здесь, в Африке, такое может означать все, что угодно.
Дорожка 5. 'Звездам навстречу'. Музыка А. Новикова, слова В. Харитонова. Исполняет Людмила Зыкина. (4`00).
Алеша улыбнулся. Наконец-то дома. По-настоящему! Родительская квартира в Чернигове, дрянная комнатушка у метро, новая 'конспиративка', пустая, с компьютером и раскладным диваном… Все не то, все временно, неуютно, вспоминать не хочется. А здесь, среди бескрайнего неба, среди снежно-белых облаков…
Покачал головой Алексей. Увлекся, забылся, скоро на стихи перейдет. 'В небе белом, в облаках…' Какую рифму подобрать? 'Страх'? Почему 'страх'? Не страшно, напротив. 'Прах'? Еще хуже. Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам… э-э-э… хвост собачий.
Страх-прах-крах-вах. В смысле, вах-вах-вах, восторг полный.
Все, хватит. Смотрим. Зовем!
Алеша поднял руки вверх, чуть в стороны развел (скользить удобнее!), оглянулся:
– I’m North! I’m North! Do you listening me? I’m North!…
Негромко проговорил, почти прошептал. Услышат? Было бы кому слушать, а так, должны, Профессор обещал. Можно и погромче:
– Я – Север! Я – Север! Выхожу на связь, прошу отозваться! Я – Север!..
