Даймон

Легкий смешок. Покачал головой молчун:

– Из десантников, Алексей Николаевич. Из них, из самых настоящих. А у фашистов не был – и не собирался.

Вот даже как? Но они же с Хорстом…

Понял Василий, пояснить поспешил:

– С Игорем служили вместе. 25 ОВДБр, не слыхали? Отдельная Днепропетровская воздушно-десантная бригада Вооруженных Сил Украины. Потом в охранном агентстве. Из-за Десанта мы с ним, с Игорем, чуть не поссорились, между прочим. Он что, историю в школе не учил? Штурмовики типичные! Даже название украли, как и те, коричневые. 'Штурмовые отряды' – это же спецназ в Первую мировую, герои, элита! Наши тоже выдумали. Десант, понимаешь! Обнаглели… Хорошо, Игорь с ними расплевался.

Не удержался Алеша, кивнул согласно. В точку! Но что же получается? Десант – фашисты. А группа АГ- 4?

Вновь понял его Василий. Догадливый молчун!

– Про товарища Севера всякое болтают. Но я сразу сообразил – не зря подполье в стране создают. Так и нужно, по умному, не дожидаясь, пока петух клюнет. Про 26 апреля, знаете, наверное?

Алеша хотел ответить (как не знать!), не успел. Дернулся белый огонь за ветровым стеклом, повернул руль Василий.

– Приехали!

В мертвом свете фар – узкий проселок. Кювет слева, кювет справа, посреди – автомобиль. Что-то древнее, 'Жигуль'-копейка или…

Тормоза!

– Алексей! Алексей Николае.. Алексей!.. Слава богу, я так боялась, так…

Пока соображал, пока думал, как лучше ответить, Джемина расплакаться успела. Всхлипнула, совсем как ребенок, махнула ладонью, размазывая косметику по лицу.

– Я ничего не… Даже маме не позвонила, даже!..

– Девочка с нами, в машине.

Это уже Хорст – подошел, рядом встал. И слава богу, если баскетболистку процитировать. Сразу легче стало.

Какая девочка? Ах, да, дочь – Джемина-младшая!

– Я ничего не понимаю, Алексей! Что случи…

Речь Алеша заранее приготовил, в машине, пока по ночному шоссе километры считал. Все просто, все понятно: приказ товарища Севера. Ввиду приближения решающих событий следует обеспечить безопасность и секретность. Ferschten Sie?

Про «ликвидацию» решил не говорить, не пугать всеконечно. Если сопротивляться начнет, спорить, тогда уж…

Улыбнулся Алеша, погладил подпольщицу по мокрой от слез щеке. Хотел сказать…

Не успел.

– А зи мною поздороваешься, малюня?

Тихо подошла Варя Охрименко, работница холодильного завода. И проговорила тихо, словно сама себя спрашивала.

Алеша услышал. Повернулся. Снял очки, провел рукой по уставшим глазам.

– Добрый вечер, Варя.

* * *

– …Ребята отвезут тебя и Джемину с дочкой в Тростянец. Устроишь ее у родичей, у знакомых, у кого хочешь, но чтобы надежно. Деньги есть, не скупитесь. Завтра вернешься, как раз к вечерней смене в твоем 'кахве'… И учти: убьют ее – убьют и тебя.

Не сразу ответила Варя. Вниз смотрела, под ноги, на грунт проселочный. Наконец, улыбнулась, головой покачала.

– От кто ты на самом деле, Алеша! Убьют… Зрозумила, не маленькая. Сховаю твою дивчину, не бойся.

Хотел возразить Алексей, пояснить, что к чему. Не его Джемина 'дивчина', и не до сантиментов сейчас…

Не стал.

– Меня пока не ищи. Не звони и не пиши. Если что, найду тебя сам. Поняла?

Хотел, чтобы помягче, только не получилось. Ладно, сойдет и так!

Кивнула Варя, не стала спорить.

Поняла.

– Только не опоздай, Алеша. Найди скорише!

Ткнулась мягкими губами в его лицо. Замерла…

* * *

– Всех из АГ-3 мы предупредили – чтобы сегодня же уезжали. Джемина тоже каждому позвонила, объяснила. Их там четверо, двоих уже нет в городе. Джемина твоя – молодец, это сейчас расклеилась, как