Даймон

оставили, а там, за шкафом, в густой вязкой тени…

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

– …Будут применены спецсредства. Повторяю! Повторяю! Всем разойдись, освободить тротуар и проезжую часть. В противном случае…

– Не прой-де-те! Не возь-мете! Не прой-де-те!..

Товарищ Север открыл глаза, выдохнул резко. Пистолет, значит, Профессоровой дочке подавай? 'Die Strasse frei den braunen Batallionen…' Распелась, канарейка! Она что, не понимает?

Поглядел на Женю, головой качнул. Весело канарейке! К Хорсту Die Fahne Hoch плечиком прижалась, носик морщит. Довольна, на войнушку попала! Игорь хмурится, но молчит, невольник чести. Приказ у него, понимаешь!

С этими ясно. А впереди что? Все то же – полсотни ментов без особого рвения. То ли приказа ждут, то ли подмоги.

А это кто?

Даже удивиться не успел – с двух сторон, слева и справа. В форме, при полной выкладке, с 'капустой' на форменных шапках, при дубинках-'демократизаторах'… А он, дурак, через дорогу смотрел! Вот они, здесь, рядом!..

Вот тебе, Ева, и войнушка!

– Спокойно, товарищи, спокойно! Прибыл отряд муниципальной милиции для поддержания порядка! Не покидайте ряды. Это наши, повторяю, наши, свои!..

Открыл Алеша рот, глотнул сырого воздуха. 'Свои'? С дубьем и наручниками на ремне? Лишь потом сообразил: муниципалы, городской отряд, на рукавах – зеленые нашивки с каштановой веткой. Мэру подчиняются, не министру. То есть, и министру, но зарплату в городской кассе получают. Два года назад первый отряд создали, Алеша тогда очень удивился. Зачем? Или ментов в городе не хватает? Выходит, есть зачем!

Значит, 'каштаны' – за нас? З кого – за 'нас'? За Десант?

– Алексей! Давай сюда!..

Ага! Хорст уже не здесь, чуть в сторонке, у самого асфальта. Рядом – мент-'каштан', три звездочки на погонах. Здоровенный, Игоря на полголовы выше. Лицо… Нормальное лицо, словно и не из 'внутренних органов'.

Кивнул Алеша Профессоровой дочке. Не просто, со значением. Мол, стой, все порядке, сейчас пистолет принесу.

Сквозь строй Десанта протиснулся.

– Не прой-де-те! Не возь-мете! Гес-та-по! Не прой-де-те!..

Шагнул к тротуарной кроме, на старшего лейтенанта взглянул. Чего скажешь, муниципальный?

– Сергей Кононенко.

– Алексей Лебедев.

Крепкая ладонь у 'каштана'! Алеша даже позавидовать успел.

– Алексей! Вы у тех штатских старший? Не важно, передайте, чтобы немедленно уходили. Немедленно! Штаб-квартиру мы сами прикроем, не пустим никого, пока не будет санкции прокурора. Иначе этих не остановишь. Драться мы не будем – приказа нет.

И в сторону улицы подбородком дернул. Там – тоже перемены. Не полсотни уже, сотня с излишком. Впереди – щитоносцы с 'демократизаторами' наперевес, на флангах – пара мордатых полковников.

Этих первыми! Живьем – и сверху присыпать!

Чуть подальше – телевидение с камерами шакальей стаей. Ждут, предвкушают, трупоеды! А они их еще защищали!..

– Беги, Алексей!

Не стал Алеша переспрашивать и спорить. У 'каштанов' приказа нет, у Десанта есть. И у тех, с дубинками – тоже есть.

Ясно…

Головой мотнул – и назад, за щиты десантников, мимо Жени-канарейки…

– Ева, я сейчас! Стой, никуда не уходи!

…К братьям-демократам. Бывшим, нынешним, кто теперь разберет. Главное – успеть. Сейчас, пока 'каштаны' Сергея Кононенко прикрывают, пока Десант стоит – россыпью, бегом. Половина вверх по улице, половина вниз…

– Не прой-де-те! Не возь-мете!

Пока локтями работал, сообразить успел, отчего про канарейку вспомнил. Не потому что 'Die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann!' На лекции рассказывали: в давние годы брали горняки с собой в шахту канареек. Сидит, бедная в клетке – и воздухом подземным дышит. Как упадет без чувств, значит, бежать пора. Метан, верная смерть!

Фу ты, мыслишки!

…А как того парня в Киеве? Пуля в спину – и пиши жалобы!

– Ребята, слушайте! Надо немедленно уходить. Немедленно!..

* * *