– Юра его нашёл.
– Неважно. Рабочие эти не для огорода. Помогли и слава Богу. С Юрой я договорюсь. Возьмёт их на кошт. Они будут корабль разбирать, жить будут там же. У ручья. Металл для кузни нужен. И останки ваших машин тоже утащим. Что им тут гнить? И насчёт изделий для хутора – тоже, никаких вопросов. Всё бесплатно и в первую очередь. «Всё продумал… уродец…»
– А Машка?
– Машка с ними. «Интересно, за что её так…»
– Тележку, велосипед, один, и один арбалет, я тебе верну. «Ну спасибо, дорогой… утешил…»
– Зачем? – Иван впервые действительно заинтересовался.
– Набегался я за год – во! – Лужин провёл ладонью по горлу. – На восток, по горам у меня есть кому ходить. И на юге тоже. Тебя хочу… попросить на север и запад обратить внимание. Людей искать надо. Организовываться. Что ты там вчера про выживание человечества говорил, помнишь?
– Помню. – Мозги у Вани были нараскоряку. То, что сейчас говорил Лужин, было правильно. Грамотно. Умно. Чёрт! Это было необходимо! Но душа к этим людям у Маляренко не лежала. Это было смешно, глупо и эгоистично. Дали по морде, выбили три зуба, забрали пятую часть всех инструментов и свели собаку. Ну и бабу. Подумаешь! Отказаться от этого предложения было бы верхом неразумности. Бля!
Холодея от тех слов, что он готовился сказать, Ваня представил себя, сидящим с пилой на суку.
– Знаешь Георгий Александрович. Слова твои мне понятны. А я тебе скажу так. У каждого своя правда. Одной правды не бывает. То, что ты делаешь – это здорово! Ты молодец. Но для меня вы все будете просто ворьём!
Лужин, расслабленно сидевший напротив, от неожиданности подскочил и потянулся к висящему на спинке кресла мачете.
– Стоп! Тихо. – Иван шустро вытащил из-под стола старый самодельный арбалет. Тот самый, из которого безуспешно стреляли по собакам. И хотя стрелял он так себе – выглядел он очень грозно.
– Только дёрнись. – Иван задавил в себе это опасное чувство бесшабашного веселья и сосредоточился на разговоре.
– Всё правильно ты говоришь. И ты мне как человек, нравился. Но три зуба – это МОИ три зуба. И сын – твой. Мне – враг. Лужин закаменел. Его глаза не обещали ничего хорошего.
– Слушай внимательно. Твой урод унёс пластину с барельефами моих родителей… Гера мысленно застонал.
«Бля, говорил я этому олуху, чтоб немедленно назад отнёс! Такими вещами не балуют…» … и письмо моего племянника. Читали? Лужин нехотя кивнул.
– А читать чужие письма – нехорошо. Сиди смирно.
– Юра! Иди сюда! – Маляренко скосил взгляд на рабочих – те мирно спали. Подошедший через минуту Юрка, увидев, что происходит, застыл столбом.
– Иван Андреевич, прошу вас, не надо. Они же потом нас…
– Приведи сюда Машу. Тихо. Сядете вон там, с краю. Выполняй! – Голос у Вани был совсем не командным, но Юра послушно ушёл исполнять приказ, а Лужин понял – надо будет – пристрелит и не поморщится.
Машка села не с краю, а рядом с Иваном, принеся с собой заряженный арбалет Лужина и направив его, на всякий случай, в сторону рабочих и доктора.
– А теперь будем договариваться, да? Милый… – Гера дёрнулся, как удара. Иван захохотал. Они договорились.
Юрьево и его жители, Юра, Настя, Алла и маленький Ванечка – ни причём и Лужин обязуется держать своих барбосов в узде. На этом пункте Георгий Александрович уверенно кивнул.
– Даю слово офицера. Они уже под моей защитой. И за сына слово даю.
– Хорошо. – У Вани отлегло от сердца. Судьба мирного населения волновала его не на шутку.
Инструменты и часть гвоздей, уже увезённых Лужиным-младшим, остаются там. Хоть Ивана и давила жаба и злость, он решил не дурковать и нехотя признал, что там от них будет намного больше пользы. В том числе и Юрке с крестником. Лужин возвращает барельеф, письмо и подробный атлас Крыма на десяти листах. Стас не показывается в степи, иначе – ему конец.
Маляренко не лезет в горы. Рабочие разбирают корабль и помогают по огороду. Тележку для перевозки металла Иван на время сдаёт в аренду Лужиным. В общем, всё. Общение Юрьево с Бахчисараем через бригадира рабочих и через Юру.
– Знаешь, – Дядя Гера уже расслабился, – а Стас мой тебе это не простит.
– Знаю. Мент, он и есть мент. Они не умеют ни слушать, ни договариваться. Они всегда делают только так, как нужно им, и они понимают только силу. Я не прав?
Это наши с ним разборки. Никого больше это не касается. Ни женщин, ни детей, так? Если узнаю, что с ними, – Иван покосился на коттедж, – что-то случилось… Ваня вздохнул и, мысленно попросив прощения у мамы, добавил.
– С вашими тоже что-нибудь случится. Машка ахнула и едва не выстрелила. У Лужина помутилось в голове.
– Убью…
– Сядь, бля! – Иван с размаху долбанул кулаком по столу. – Не психуй. Я просто предупреждаю. Живите там… у себя. Долго и счастливо. И не ходите сюда никогда.
– А сейчас забирай этого алкаша и валите отсюда на куй! Да! – Злобно вполголоса матерящийся Лужин обернулся. – И передай доктору моё искреннее «мерси».
Напряжённо косясь на мачете и арбалеты, заспанные рабочие, похватали узелки с припасами и бегом покинули враз ставшим негостеприимным посёлок. Иван стоял, глядя вслед ковыляющим вдаль Лужину и доктору. «Сын за отца не отвечает… ну да, ну да… А отец за сына?»
– Гера! Подожди! – Иван сунул арбалет Машке, отцепил мачете и припустил бегом за Лужиным.
– Гера, погоди! У меня к тебе дело есть! И не останавливаясь, с разбегу, со всей дури, зарядил Лужину в челюсть.
Глава 7. В которой Иван снова смотрит в космос.
– А доктор этот, просто фашист какой-то. Как узнал про выкидыш, посмотрел меня и решил, что я уже всё… непригодна. – Маша всхлипнула. – А они новых кандидатов набрали для общины. И все, как назло, мужики. Ни одной бабы. Ну и Стас мне прямо дал понять, что я, мол, человек второго сорта и определил меня… В сферу услуг. Прежнюю мадам к рыбакам отправили. А то они уже там чуть ли не с дельфинами жили. Мария хихикнула.
– А сюда как? – Иван лежал на горячей земле, обдуваемый прохладным ночным ветром и смотрел на мириады звёзд Млечного пути.
– Узнала, что сюда рабочих направляют. Не хочу рассказывать. Уговорила, кого надо.
– Понятно.
– Они странные, Ваня. Я их, если честно боюсь. Многие боятся. И уходят. И сбегают. Они как секта какая-то. Люди для них – винтики.
– Они правильную цель поставили…
– … и идут к ней неправильным путём!
– Да правильный путь, правильный. Я, например, другого пути не вижу. О! Звезда упала. Загадала желание?
– Не успела. – В темноте тёмное, почти чёрное тело Марии не было видно, хотя она лежала на расстоянии вытянутой руки. – Ты думаешь, они правы кругом?
– Нет, Машенька, конечно нет. И цель, и путь у них – верные. А вот с методами… Как там раньше было? «Железной рукой загоним человечество к счастью», так?
– Не слышала никогда.
