меня».
– Он много такого сказал, от чего у мамы волосы встали дыбом, – сказала она, улыбаясь. Ей вдруг стало грустно. – Знаешь, дядя Джарвис, он рассказывал мне эту историю в последний раз примерно за неделю до смерти. А когда родился Хэйден, не думаю, что Эмма поняла все это лучше, чем мама. «Это вкус принятия в семью. Ты – Кэйси, и ты – мой, но не навсегда.
Она повторила эти слова, когда сына положили ей на руки. Виски был из той же бутылки, которую использовал ее отец.
– Ты так на него похожа. У твоего брата была физическая сила, чтобы найти себе место в жизни, но мозг и тактика, которые были у твоего отца, достались тебе, Дерби. И как бы ты ни была на него похожа, вы все-таки очень разные. Ты иначе ведешь дела, но этого он и хотел. Он был строг с тобой поначалу, потому что хотел, чтобы ты нашла свой путь и делала все по-своему. Далтон научился у нашего отца тому, что для успеха важнее всего опыт.
Кейн покачала головой и подошла к окну.
– Это другое, дядя Джарвис. Папа прощал свою семью.
– А кто для тебя Эмма, если не семья?
– Моя семья – это мои папа, мама, мой сын, Билли и Мари. Но даже они отвернулись бы от меня, если бы я позволила змеям так близко подобраться к нашему гнезду.
– Что ты пытаешься сказать?
– Что наша маленькая Эмма сильно изменилась, пока ее не было с нами. Я готова поспорить, что мама никогда в жизни не была против того, что делает папа, и тем более не думала о том, чтобы уйти из-за этого. Я не могу сказать того же самого об Эмме.
– Ты зря так в этом уверена, Кейн. Твоя мама могла быть разной, но она никогда не была комнатной собачкой для твоего папы. Твой отец и не хотел этого. Она много раз поступала не так, как ему хотелось, но его мнение о ней из-за этого не менялось. Тебе нужно было отпустить Эмму, раз это было единственным для нее способом достучаться до тебя. Можно я задам еще один вопрос? Обещаю, потом я уйду, и ты сможешь заняться делами.
Кейн кивнула, но не обернулась.
– Ты еще что-то чувствуешь к Эмме? Загляни в свое сердце, перед тем как отвечать.
Она закрыла глаза и попыталась найти внутри себя честный ответ на этот вопрос.
– Часть моего сердца все еще любит. Грустно то, что эта часть уменьшается с каждым днем. Но чтобы она исчезла навсегда, потребуется вечность.
Когда она повернулась, чтобы увидеть, удовлетворен ли Джарвис ее ответом, она обнаружила, что его стул пуст, а дверь слегка приоткрыта. Он так похож на отца, подумала она. Далтон часто задавал вопросы, на которые нужно было ответить честно. А потом оказывалось, что эти ответы важны только для нее, потому что ей решать, как жить дальше.
Может ли она простить женщину, с которой разделила такую большую часть жизни? Если бы ответ на этот вопрос был важен только для нее одной, возможно, решение принять было бы проще, но ведь она не одна. Как Хэйден воспримет то, что для его матери важнее была нерожденная дочь, чем он? И что будет с Ханной? Как маленькая девочка сможет привыкнуть к ней, если она знала только Эмму и ее родителей? Кэрол наверняка постаралась повлиять на малышку за эти четыре года.
Когда будет время, она найдет ответы на эти вопросы, а сейчас нужно подумать о предстоящей ночи и возможных осложнениях.
– Припаркуйся где-нибудь в незаметном месте, и встретимся на крыше Американской Кофейной Компании, – сказала Шелби.
– Это еще где? – спросил Энтони. Они ехали по самому дикому району города.
– Посмотри направо. Это заброшенное здание внизу квартала.
– Ты что, историк городской архитектуры? – Он никогда не слышал ни об этой компании, ни о здании, которое она занимала.
– Да, я гений и могу прочесть название компании на стене дома, даже если оно уже выцвело. Давай быстрее, и возьми с собой аудиоусилитель. Будь осторожнее на лестнице, она немного шаталась, когда мы с Лайонелом поднимались.
– Немного шаталась? Не хотел бы я увидеть то, что ты назовешь опасным. – Лайонел посмотрел в бинокль и засмеялся, вспомнив, что они четыре раза чуть не провалились через деревянные ступеньки.
– Хватит. Лучше скажи мне, что все работает. Мы все это записываем?
– Успокойся, Шелби. Да, записываем.
Лайонел Джонс был тихим человеком небольшого роста, который никогда не делал ошибок. Его каштановые волосы и всегда бледное лицо делали его объектом издевательств, для многих обидчиков. Он прошел в ФБР не по результатам тестов на умение стрелять, а потому что был очень умен и знал компьютер как свои пять пальцев. Кайлу повезло, что его назначили в офис в Новом Орлеане, чтобы он помогал с подслушивающими устройствами и другими способами наблюдения, которые использовались в деле Кейн.
Он повернулся к Шелби, и, глядя на морщинки, которые образовались вокруг его глаз из-за широкой улыбки, она могла бы сказать, что он счастлив. Она уже не в первый раз заметила, что ресницы у него пушистее и длиннее, чем у всех мужчин и женщин, которых она когда-либо видела.
– Почему ты сегодня такой возбужденный, Лай?
– У тебя нет такого чувства, что мы – ведро с дерьмом, а те ребята внизу – вентилятор?
– Не беспокойся, Лай. Мы выберемся из этого дерьма, как прекрасные розы прорастают из навоза. Я рада, что вы присоединились. Вы долго ехали, да? – Она слышала тяжелое дыхание позади, но не могла оторвать глаз от встречи на причале.
– Это все просто обязано закончиться хорошо, Шелби. Мы два раза чуть не погибли на этой чертовой лестнице. – Энтони выложил оборудование, которое она просила принести, и стал ждать, что кто-то объяснит ему, что происходит. Лайонел протянул ему бинокль.
– Что там такого интересного у воды?
– Боже мой, Тони, ты бы еще взял белый флаг, чтобы они нас увидели.
– Пожалуйста, не зови меня так. Энтони – разве это сложно запомнить? – Он добрался до ограждения по периметру крыши. – О Боже! Это…
– Да, я бы сказала, что это подтверждение всего того, что находится в коробке, которую дала нам Кейн.
Джо настроил свой бинокль и кивнул.
– Я думал, что все это просто месть со стороны Кейн, когда ты только показала мне эту коробку, но кто бы мог предположить, что она окажется таким мастером слежки.
– Меня беспокоит, что вы все относитесь к главе одного из криминальных кланов города как к приятельнице? – спросил Энтони, доставая из кармана таблетки, регулирующие кислотность.
Шелби прислонилась к невысокой стене и посмотрела на свою команду.
– Он прав, ребята. Если вы хотите выйти из игры, то это надо сделать сейчас. Я обещала другу, что выполню свою работу, и именно это я и делаю. Если вы думаете иначе, я не обижусь, если вы просто спуститесь вниз и забудете обо всем. Я не могу обещать, что не будет никаких последствий. – То, что она должна что-то Кейн, не значит, что должны и они.
– Я не это хотел сказать, Шелби. Ты права. Это наша работа, так же как и слежка за Кейн. Напрягает только то, что она раскрыла это. Такое ощущение, что мы все позасовывали головы себе в задницу, раз ничего об этом не знали. – Энтони легонько погладил Шелби по колену.
– Она действительно не такая уж плохая, если забыть о том, чем она зарабатывает на жизнь. – Шелби засмеялась и слегка покраснела, вспомнив, как ее тело прижималось к телу Кейн.
– Шелби, она не стоит того, чтобы ты теряла карьеру, – сказал Энтони.
– Вообще-то мне кажется, из-за нее наши карьеры наоборот пойдут в гору, когда с этим будет покончено. Вы сможете это пережить?
Энтони и Джо посмотрели на причал и закивали. Энтони ответил за двоих:
– Я могу пережить это, если она ничего не попросит взамен.
– Может быть, приятный ужин?
