иголкой. Отец поделился с ней этой философией, когда ей было одиннадцать, потому что это было связано с Кэролайн. Для нее этот урок не был сложным, потому что ее мать, Тереза, всегда любила и поддерживала ее. Она была так важна для всей семьи, что никто и представить не мог, что когда-то ее не станет. Но для Хэйдена этот урок стал нравственной дилеммой.
На протяжении последних четырех лет Кейн растила умного, заботливого мальчика, который думал, перед тем как говорить, в отличие от его дяди Билли. Именно поэтому она заняла место Далтона, когда он умер.
– Ну и к чему нас это ведет? – Своим остроумием Хэйден был похож на Кейн.
Она засмеялась и подождала, пока официант поставит тарелки.
– К несколько затруднительному положению, ты так не думаешь?
Он засмеялся вместе с ней и выпрямился.
– Приятель, я рассказываю тебе о том, откуда ты происходишь. Зная это, тебе будет легче выбрать, что делать.
– Она не уважала нас, поэтому сложно уважать ее. Может, со временем?
– Твоя мать в городе. – Она увидела, как он выбежал из-за стола и помчался к выходу. Мук и Меррик побежали за ним. – Да, отлично прошло.
– Вы уходите, Кейн? – Официант подошел, чтобы убрать посуду и отменить их заказ, если она этого захочет.
– Нет, просто подогрейте это, когда я верну его. Скажите Джорджу, чтобы не торопился с главным блюдом. Мы недолго. – Она застегнула пальто и чуть не засмеялась, когда вся охрана последовала за ней. – Я лучше перееду в Висконсин, – пробормотала она. Охранники были необходимы, но в такие моменты они действовали на нервы.
– Стой, Хэйден. – Ее голос настиг его на тротуаре, и он прошел еще несколько шагов, и только потом остановился.
– Зачем она здесь?
Кейн наполовину прошла дистанцию между ними. Если Хэйден хочет продолжить этот разговор, то это не должно выглядеть соревнованием по крику на улице.
Мальчик понял намек и подошел ближе.
– Если тебе нужен ответ, я предлагаю тебе вернуться и сесть за стол. Если ты не согласен, мы вернемся домой, но не смей выходить один и подставлять себя под пули Бракато. Если сделаешь так еще раз, Эмма Кэйси будет волновать тебя меньше всего. Мы хорошо поняли друг друга?
Ее тон не оставлял ему возможности спорить. Кейн никогда не поднимала на него руку, и вряд ли что-то могло заставить ее сделать это, но ему не хотелось бы знать, что будет, если он действительно ее расстроит.
– Да, мэм.
Принесли две тарелки супа, и оба Кэйси сконцентрировались на еде. Кейн съела большую часть содержимого тарелки, прежде чем продолжить разговор.
– Ответ на твой вопрос такой: она здесь, потому что хочет все исправить.
– Это не так уж просто.
Она вытерла рот и положила салфетку обратно на колени.
– Еще один важный жизненный урок, сынок – ты, возможно, будешь разочарован, когда узнаешь, что не все в моей жизни связано с тобой.
– Что это должно означать? – Его улыбка говорила о том, что к нему вернулось хорошее расположение духа.
– То, что до того как ты родился и стал центром нашей вселенной, были мы. Другими словами, мы были вполне способны наслаждаться жизнью и без тебя. Она здесь, чтобы загладить свою вину передо мной.
– А что ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы она вернулась и спрашиваешь у меня разрешения?
Она засмеялась, довольная, что и к ней вернулось чувство юмора.
– Боже, какие мы сегодня храбрые. – Она взяла его за руку, чтобы он не встал. – Поезжай домой и подумай о тех временах, когда ты ее любил.
– Почему?
– Потому что сегодня мне нужно, чтобы ты это сделал. Жизнь – это азартная игра, если ты выбираешь такую жизнь. Если ты вообще можешь чему-то от меня научиться, пусть это будет именно это. Ответственность – это значит не только отдавать приказы. Иногда нужно жертвовать чем-то ради тех, кого ты любишь, чтобы защитить их.
– Почему сегодня?
– Да, черт возьми, сын, потому что я хочу, чтобы тот человек, который был для меня безопасной гаванью, стал тем же и для тебя, если дело дойдет до этого. – Сегодня не стоило говорить что-то, о чем позже она или он будут сожалеть. Последняя встреча с отцом врезалась в ее память, она помнила даже, какого цвета было небо, когда она прощалась с ним.
Она не планировала закончить свою жизнь на складе этим вечером, но если это случится, ее сын навсегда запомнит эту ночь.
– Что бы я ни чувствовала к твоей матери, я знаю, что она защитит тебя.
– Меня не нужно…
– Нужно. Тебе всего лишь одиннадцать и тебя нужно защищать.
Хэйден выглядел таким напуганным, каким Кейн никогда его не видела.
– Тогда не надо. Что бы ты ни собиралась делать, не делай этого.
Она встала на колени перед его стулом.
– Сынок, никто ничего не заберет у тебя. Ни я, ни Эмма. Помни, ты мой, но это не будет длиться вечно. Как ты думаешь, что это значит?
Слезы уже лились по его лицу, и он больше не мог думать.
– Я не знаю.
– Это значит, что я могу научить тебя всему, что я знаю. Рассказать тебе все, чему я сама научилась, но когда-то наступит время, и Хэйден выберет то, чего хочет сам Хэйден. Это твоя жизнь, и я хочу, чтобы ты прожил ее так, как хочешь ты. Я растила не труса, и мой отец растил не труса. Я вырастила мальчика, который вырастет сильным лидером и прекрасным мужчиной, который будет уверен в себе и своей жизни. Если это значит, что ты станешь фермером, и будешь делать сыр, все твои ирландские предки будут являться тебе, пока ты будешь сбивать сыр, но так тому и быть. Но я хочу, чтобы ты обещал мне, что останешься целым и невредимым до того момента, когда настанет время выбирать жизненный путь и идти по нему самостоятельно.
– Только если ты пообещаешь, что будешь идти по нему вместе со мной.
Она согнулась под тяжестью его объятий, но обняла его в ответ так же сильно.
– Обещаю. Тебе даже не нужно будет поворачиваться, чтобы проверить. Я всегда буду рядом.
Они закончили есть, как обычно, перебрасываясь шутками. Когда тарелки унесли, и Кейн решила побаловать его чашкой кофе-латте, Хэйден задал еще один вопрос:
– А Кэролайн стала с тобой разговаривать?
– Будь уверен, стала.
Он наклонился вперед и облокотился на стол.
– Ну и?
– Как ее зовут?
– Кого?
– Девочку, из-за которой у тебя вдруг столько вопросов?
Он покраснел и опустил глаза.
– Мелинда.
