– Я вас понимаю, – сказал он наконец. – Но это было бы ужасно для меня.
– Этого, быть может, удастся избежать, – успокоил его Маркхэм. – Я обещаю, что вас вызовут только в случае крайней необходимости. Но вот о чем я хотел вас спросить: вы не знаете случайно доктора Линдквиста, который, кажется, был личным врачом мисс Оделл?
Спотсвуд был искренне изумлен.
– Никогда не слыхал о таком, – ответил он. – Мисс Оделл никогда не говорила мне ни о каком враче.
– А вы никогда не слышали, чтобы она упоминала имя Скила или называла кого-нибудь Тони?
– Нет, – он произнес это с ударением.
Маркхэм погрузился в разочарованное молчание. Спотсвуд тоже не произносил ни слова и, казалось, задумался.
– Знаете, мистер Маркхэм, – заговорил он через несколько минут, – может быть, неловко признаваться в этом, но я очень заботился об этой девушке. Вы, вероятно, оставили ее квартиру не тронутой… – Он поколебался, и в глазах его появилось почти просительное выражение. – Если можно, я бы хотел побывать там еще раз.
Маркхзм, взглянув на него, покачал головой.
– Не выйдет. Вас может узнать телефонист или там окажется репортер – и тогда я не смогу не привлечь вас к делу.
Спотсвуд, казалось, был разочарован, но не спорил. Несколько минут все молчали. Вдруг Ванс неторопливо выпрямился в своем кресле.
– Кстати, мистер Спотсвуд, вы не заметили ничего необыкновенного за те полчаса, что провели в квартире мисс Оделл вчера вечером?
– Необычайного? Нет. Мы немного поболтали, затем я простился и ушел.
– И все же теперь совершенно ясно, что в то время, как вы находились у нее, там еще кто-то был.
– Да, в этом нет никакого сомнения. – Спотсвуд слегка вздрогнул. – И ее крики означали, что он вышел из своего убежища, как только я ушел.
– А вы не подумали об этом, когда она позвала на помощь?
– Сначала подумал. Но, когда она стала уверять, что ничего не случилось, и попросила меня идти домой, я решил, что она задремала и вскрикнула во сне… О, если бы я не поверил этому так легко.
– Это мучительное положение. – Ванс помолчал, а затем спросил. – Вы, между прочим, не обратили внимания на дверь стенного шкафа в гостиной? Была ли она открыта или закрыта?
Спотсвуд нахмурился, как бы пытаясь вспомнить, но у него ничего не вышло.
– Кажется, закрыта. Я, вероятно, заметил бы, если бы она была открыта.
– Значит, вы не можете сказать, был ли ключ в замке?
Беседа продолжалась еще полчаса, затем Спотсвуд извинился и покинул нас.
– Странно, – размышлял Маркхэм, – как пустоголовая легкомысленная певичка могла настолько увлечь человека, получившего такое воспитание, как он.
– Я бы сказал, что это вполне естественно, – возразил Ванс. – Просто, вы неисправимый моралист, Маркхэм.
ГЛАВА 12
УПРЯМЫЙ УЗНИК
(среда, 12 сентября, 9 ч. утра)
Следующий день – это была среда – не только ознаменовался важным и, как казалось, решающим событием в ходе дела Оделл, но в этот день также началось активное участие Ванса в расследовании. Психологические моменты дела влекли его к себе, и он чувствовал, даже при тогдашнем положении расследования, что обычными полицейскими методами нельзя будет решить эту задачу. По его просьбе Маркхэм заехал за ним около девяти часов, и мы отправились прямо в прокуратуру.
Хэс нетерпеливо ждал нашего прибытия. Выражение крайнего торжества на его лице, которое он тщетно пытался скрыть, сразу сообщило нам о хороших новостях.
– Дела идут лучше не надо, – объявил он, едва мы уселись. Сам он был слишком возбужден, чтобы присесть, и стоял перед столом Маркхэма, вертя в пальцах сигару.
– Мы взяли Щеголя вчера в шесть часов вечера и хорошо взяли. Один из наших ребят – его зовут Райли – обходил Шестую авеню в районе 30-х улиц и увидел, как он вылез из машины и вошел в ломбард. Райли сейчас же прихватил постового полисмена и пошел за ним, а постовой подцепил еще одного из патруля, и вот они втроем накрыли нашего элегантного приятеля, когда он пытался заложить это кольцо.
Он бросил на стол прокурора крупный квадратный солитер в платиновой филигранной оправе.
– Я был как раз у себя, когда они его взяли, и тут же послал Сниткина в Гарлем узнать, что скажет об этом горничная, и она признала кольцо, как принадлежащее Оделл.
– Но его не было среди украшений, которые, были на леди в ту ночь, сержант, – рассеянно сказал Ванс.
Хэс угрюмо взглянул на него.
– Ну и что из этого? Его достали из стального ящика, не будь я Эрнест Хэс.
