Габриела все это время кололо подозрение.
— Простите, — вмешался он, — но у этого шпика — того, что был здесь, есть имя?
— Как бы он получал свою почту, если бы не было, парень? — фыркнула Лила. Габриел ждал, и она сказала равнодушно: — Изеки. Харридора или что-то в этом роде. Твой друг, давно потерянный? — Ее зубы внезапно блеснули. — Или это ты — давно потерянный?
— Лила, ты просто прелесть, — вставил Киппер, прежде чем Габриел успел ответить, — но нам пора топать.
— Ты не получил свою выпивку, — ответила Лила, подзывая бармена. Что-то в ее манере изменилось, и Габриел ощутил внезапное напряжение в Киппере. — И возможно, твой друг хочет прогуляться во ВНУТРИмире. У нас есть специальные программы для первого раза, парень. Ну, так что заказываете?
Бармен встал наготове.
— Времени нет, Лила, времени нет, — ухмыльнулся Киппер, боком отходя от стойки.
— Может, в другой раз, — добавил Габриел, следуя за ним к выходу.
Лила задумчиво наблюдала за ними, покусывая верхнюю губу.
— Эй, новичок! — крикнула она вдруг. Габриел задержался у двери. — Я бы поостереглась улыбаться с чужими глазами! — Она сдавленно захихикала. — Или свирепеть с чужими клыками!
Заботливо пропустив Габриела вперед, Киппер вышел вслед за ним, ругаясь. Изгнанного клиента Лилы нигде не было видно.
Они быстро шли по переулкам и залам, пока не удалились на безопасное расстояние от заведения Большой Лилы.
— Лиле можно доверять… но до поры до времени, — проворчал Киппер. — Доверие — это бизнес, и ты получаешь то, за что платишь.
— По-моему, она чувствует себя обсчитанной, — сухо ответил Габриел.
— Да, но ей потребовалось десять минут, чтобы задуматься об этом, — заметил Киппер. — Десять халявных минут от Большой Лилы — это что-то с чем-то. Ты ей, наверно, понравился, — прошипел он с удовлетворением. — Знаешь, что тебя выдает, парень? Тебя бесят неправильные вещи.
— Не рассчитывай на это, — проворчал Габриел. «Кроличьи-норы» начинались на западном краю Площади
Психов, лабиринт погрузочных сооружений, Складов и хранилищ, карантинных лабораторий и таможенных терминалов. Все, что въезжало или выезжало из Кьяры, проходило через кроличьи норы: партии интегральных схем, экспортируемых на Денуб и Лас-Пальмас; переносные видео, телевизоры, кабины ВНУТРИмира, прибывающие с Хо Ши; никотиновые корни, лизергйковая жвачка, фабиана и акровак с Икаата, пилюли «Иная Жизнь» с Марса; кулинарные Деликатесы вроде албанских камедных шариков и теккелевого цвета, винофруктов и реддигабных слив.
Кроме легальной торговли, существовала и подпольная — контрабандисты, уклоняющиеся от импортных и экспортных пошлин или торгующие товарами ограниченно или безусловно запрещенными. Как для товаров, так и для людей из Кьяры был только один путь, и для товаров, легальных или нелегальных, этот путь вел через кроличьи норы.
По стандартной чиновничьей логике автомат улицы Арри находился не на самой этой улице, а в Макгаррет-зале, начинающемся от северного конца улицы Арри. Как во всех бесплатных автоматах, еда, которую он раздавал, состояла из пищебрикетов быстрофермовой кашицы, идеально витаминно и минерально сбалансированной и с полным воспроизведением вкуса мокрой губки. Но тротуарных бродяг и психов, собравшихся вокруг автомата, это, похоже, мало заботило. В пятидесяти метрах вверх по улице стоял на страже полицейский робот, бесстрастно взирая на эту живописную картину.
Киппер ободряюще пихнул Габриела в бок, когда они подошли к автомату, где полдюжины человек сидели на корточках вокруг старого телевизора, а кое-кто расположился на ступеньках в неиспользуемом дверном проеме, слушая сводку новостей за прошедшую неделю.
— Эрзи? — переспросил первый мужик, к которому они обратились. — Никакой Эрзи здесь нет. — Он шумно всосал крошки с жирных пальцев. — Нет Эрзи. Никакой.
— Угу, — кивнул Киппер. — Нет Эрзи, да?
— Нет Эрзи.
Киппер наклонился вплотную к нему и ткнул пальцем в сторону полицейского робота.
— А если я попрошу моего оловянного друга-солдатика спросить тебя?
— Да что ты? — фыркнул пьяница. — У Могучего Мики ничего на меня нет.
— У Могучего Мики на всех и каждого что-то есть. Так как, парень, насчет того, чтобы сказать мне?
— А как насчет того, чтобы назвать мне хоть одну уважительную причину?
— А как насчет того, чтобы показать тебе, как сильно тебе могут не понравиться мои причины, чудо?
Обдумав это, пьяница пожал плечами.
— За углом, в переулке, второй дверной проем, если она еще не заморила червячка, — проворчал он, резко мотнув головой.
Они нашли ее сидящей на корточках во втором дверном проеме — крошечную женщину-воробышка бог знает какого возраста. Из-под цыганской шали выбивались седеющие волосы. Услышав их шаги, Эрзи оторвалась от еды, и происхождение ее прозвища сразу стало ясным. В центре лба у нее блестел протезный глаз: серебряный шар с хирургически созданной бровной костью и бровью.
Женщина украдкой взглянула по сторонам, прикидывая свои шансы, и, смирившись, продолжила есть.
— Эрзи? — окликнул ее Киппер. Женщина сделала вид, что не слышит.
— Мы ищем Трехглазую Эрзи.
— Не знаю. Здесь такой нету, — пробормотала она, не поднимая головы.
Киппер сел перед ней на корточки.
— Ай-ай-ай, подруга, — холодно сказал он, — никогда не плутуй с плутом. И если у тебя нет четвертой фары, припрятанной где-нибудь в кармане, думаю, мы правильно определили твой ярлык. А кстати, что тебе за польза от этой фиговины? Видишь в инфракрасном свете, как оловянные солдатики?
Эрзи свирепо взглянула на него, и Киппер откачнулся на пятках.
— Я вижу намного больше, парень. Я вижу тебя в верхнеземелье, крепко висящего на трех точках. Я вижу на улицах духов Тора, призывающих молот. Я вижу духов на каждом плече.
— Ну, мы не ищем призраков.
— Нет, ищете! — хихикнула она. — Он знает! — Тонкий палец нацелился на Габриела. — У меня есть зрение. У меня есть третий глаз. Я вижу!
И она снова уткнулась в коробку, собирая крошки. Губы чмокали, когда Эрзи облизывала пальцы.
Киппер начинал злиться, поэтому Габриел осторожно подвинул его в сторону и присел перед женщиной.
— Я думаю, все мы проводим большую часть своей жизни, ища духов того или другого рода, так ведь? — мягко спросил он. — Ты расстаешься с детством в тот день, когда начинаешь искать духов, которых здесь нет, вместо того, чтобы видеть тех, которые есть.
Эрзи посмотрела на него подозрительно.
— А какова твоя история? — настаивал Габриел. Она фыркнула:
— Нет у меня никакой истории! И духов у меня нет! У меня ничего нет! Я ничего не хочу!
— Тогда что привело тебя на Площадь Психов? Эрзи промолчала.
— Я знал одного старика, — продолжал Габриел, — Он мог видеть за тысячу километров по пустыне. Он мог превратиться в орло-ястреба и летать вокруг мира после полудня или стать гекконом и ползти невидимым по песку. Он знал песни и спел мир к жизни… все миры. Их осталось совсем немного, тех, кто умеет видеть… но ты знаешь это, не правда ли? У тебя его глаз.
Эрзи хмыкнула.
— Мы ищем кое-кого, — сказал Габриел. — И думали, ты сможешь нам помочь.
— Я никого не знаю.
— Я думал, у тебя есть зрение.
