Рядом с ней Чуен шла нетвердой походкой, дрожа от бешенства И унижения. В собачьем ошейнике, онемевшая, лишенная свободы по прихоти мужчины. Как рабыню, ее заставляли шагать к смерти. Для Сестры Таниты это было почти изнасилование.
Больше всего Изадора боялась, как бы Чуен не сделала что-нибудь глупое. Не начала бы, к примеру, срывать ошейник. Похититель не говорил, что его приборчик действует избирательно. Если он нажмет на кнопку, они умрут обе. Изадора знала, куда их ведут, — тут не могло быть никакого сомнения, — и каждая дверь, закрываясь за ними, отрубала кусочек надежды.
До сих пор ее жизнь тянулась болотом тихой покорности, забытых амбиций и прежних надежд, грустно оставленных увядать. Но вдруг она наполнилась таким обещанием! Таким вишнево-ярким обещанием! Как будто предстоящая смерть внезапно освободила ее, чтобы мечтать о возможностях.
И еще был Габриел, этот странный человек с его потребностью в правде. Он пробудил в ней такое ощущение жизни! И все это вместе с головокружительным соблазном неизвестности. За пять коротких дней стенки ее улиткоподобного существования были проломлены тысячью страхов, и это оказалось… приятно.
Еще одна дверь открылась перед ними в очередной громадный, многоэтажный ангар с быстрожизнью, ярко освещенный полноспектральной осветительной системой. Изадора заметила, что Чуен неподвижно смотрит на что-то рядом с дверью. Это был план данного локального участка. Прямо впереди, сразу за оранжереей, располагались емкости для удаления органических отходов.
Изадора сглотнула слюну. Не заботясь о последствиях, она взяла Чуен за руку. Похититель ткнул ее в спину. Изадора сжала руку подруги. В ответ Чуен отчаянно стиснула ее пальцы, и они вместе шагнули в проем.
«Все хорошо, Чуен, — молча сказала ей Изадора, — все хорошо. Я здесь, и я буду с тобой до конца».
Изеки и Габриел выбежали из главного входа.
— Куда теперь? — спросил землянин.
Офицер задумался на какие-то три секунды, но Габриелу хотелось схватить его и трясти, пока ответ не вывалится из него на тротуар.
— Улица Джаррела… нет, утилизация отходов… ближайший вход — это…
За спиной Изеки Габриел увидел подвесные машины, пять штук. Сверкая огнями, они как кометы вынеслись из-за дальнего угла улицы.
— Твои родственнички уже тут, — прорычал землянин.
— Черт! Сюда! — Изеки помчался по улице со скоростью, неожиданной для его массивного телосложения.
— Это самый короткий путь? — Да.
Они бежали. Габриелу незачем было оглядываться — вся улица была залита многоцветным сиянием, тишину нарушали лишь топот их собственных ног и тихое, змеиное шипение догоняющих машин.
Голос ударил по ним, как гром. От неожиданности Габриел споткнулся и чуть не упал.
— Остановитесь! Немедленно остановитесь, или будут приняты биоинтрузивные меры! Это приказ ЦУРЗ!
Землянин оглянулся. Подвесные машины были уже меньше чем в пятидесяти метрах от них и снижались, как метеоры в огне. Словно загипнотизированный кролик, он не мог оторвать от них глаз и едва не проскочил переулок, в который нырнул Изеки. Усыпляющие пули обстреляли тротуар, когда Габриел сворачивал за угол.
Стены переулка вдруг вспыхнули, и его собственная тень заметалась перед ним, то появляясь, то снова исчезая. Значит, цурзовские машины уже подъехали к переулку. Заворачивая за дальний угол, Габриел успел увидеть мерцающее сияние и черные зевы открытых дверей, изрыгающие ртутный поток оловянных солдатиков и агентов ЦУРЗ.
Изеки вел его по лабиринту разветвляющихся переулков. Габриел словно очутился в резонирующем ящике: со всех сторон гремело эхо барабанного топота погони — топота тяжелых, металлических ног. Вслед за лейтенантом землянин выбежал на широкую улицу. На другой ее стороне светились купола быстроферм. Изеки подбежал к двери с надписью «Первые Дрожжевые Предприятия» и прижал свое удостоверение к сканирующей пластинке.
— Полицейская необходимость. Открыть дверь!
Дверь отошла в сторону, и Габриел задавился от дрожжевой вони. Да, такой аромат ни с чем не спутать.
Как только дверь за ними закрылась, Изеки достал вибронож и разрезал контрольную панель. Посыпались искры, и он убрал нож в карман.
— Это их немного задержит, — сипло объяснил офицер и согнулся пополам, стараясь восстановить дыхание.
— Куда теперь? — спросил Габриел, не в силах сдержать нетерпение.
Изеки недоверчиво поднял голову.
— Ты… не подождешь секунду? — прохрипел он. — Я тут подыхаю.
Габриел осмотрелся. Они находились в неосвещенной приемной. Из одной стены выдавался диван, над которым висела пустая рама — выключенное Окно. Пустой стол охранял второй выход из комнаты. Габриел скорее почувствовал, чем увидел, низкий кофейный столик в центре приемной и обошел его.
— Нам сюда?
Изеки неопределенно махнул рукой:
— Да, туда… Быстрофермы — это один, большой комплекс… все соединяется… со всем.
— Ты знаешь, где сектор переработки?
— Мой брат работает на одной из ферм. Сюда… ай! — Изеки взвыл, когда его голени ударились о кофейный столик. Каковы бы ни были таланты этого полицейского, хождение ночью по вражеской территории в их число не входило.
Убедившись, что наружных окон нет, Габриел сказал:
— Функция. Включить свет!
— Нет!
Поздно. В то же мгновение их ослепил верхний свет. Пустая оконная рама больше не была пустой — теперь там возник гористый ландшафт, который показался Габриелу странно знакомым. Где-то на северном континенте Денуба.
— Ты что, совсем спятил? — заругался Изеки. — Думаешь, у меня нет фонарика? Черт бы тебя побрал!
— Прости, я думал, тебе не видно…
Оба вздрогнули, услышав сиплое контральто:
— Добрый вечер. Добро пожаловать в «Первые Дрожжевые Предприятия». В настоящий момент мы закрыты. Пожалуйста, изложите причину, по которой вы находитесь здесь после закрытия, или мы будем вынуждены сообщить полиции о вашем незаконном присутствии.
За столом им лучезарно улыбалась красивая, но любопытно неприметная женщина лет тридцати пяти. Хорошая секретарша должна успокаивать клиентов, но не вторгаться в их сознание. Она подождала, пока не завладела их вниманием, и тогда добавила, будто только что вспомнила:
— У вас десять секунд на ответ.
— Поздравляю, — раздраженно проворчал Изеки и повысил голос: — Лейтенант Хитедоро Изеки, муниципальная полиция. Это полицейская необходимость, нам нужно воспользоваться одним из ваших выходов. Вот мое удостоверение.
Он прижал карточку к настольной пластинке.
— Пожалуйста, подтвердите отпечаток ладони, — не угомонилась секретарша.
Изеки посмотрел на Габриела взглядом, от которого нарцисс засох бы на корню, и положил ладонь на пластинку.
После едва ощутимой паузы секретарша снова улыбнулась и сказала:
