— Опасно? О чем ты говоришь?

Тут монах размашисто перекрестился и отвел Омара в сторону. Он говорил тихо, почти шепотом:

— Конечно, ты был удивлен поведением моих братьев. Они все умнее меня, но страдают от странной болезни. Ее называют болезнью мумии, потому что она одолевает ученых, которые дотрагиваются до мумий. Ее называют также коптской болезнью, потому что она поражает монахов, изучающих книги и манускрипты. Любой из моих братьев прочитал сотни таких книг, и каждый носит знание наших предков в себе. Они знают намного больше, чем нынешнее поколение. Но, кажется, Господь придумал естественную защиту от всеведения. Каждого, кто хочет приблизиться к совершенству познания, постигнет заразная болезнь.

— А как же ты, — взволнованно спросил Омар, — кто ты такой, что ты сделал, чтобы тебя пощадила эта болезнь?

— Я — Менас, самый ничтожный из всех братьев, я знаю не больше, чем умственно неполноценный, каких учат в медресе и университетах.

— И ты никогда не читал ни одной из этих книг?

Менас покачал головой.

— Никогда. Я просил рассказывать мне, но что такое пересказ по сравнению с настоящим знанием! Вот уже сотни лет, с тех пор как известна эта болезнь, существует традиция: тому, кого Господь обделил даром познать мудрость, запрещено читать эти книги. У него есть другая задача — он должен следить за теми, кого время от времени постигают приступы слабоумия.

— Самочувствие этих мужчин меняется?

— Непрерывно. Ты видел их в состоянии восторга, когда они ведут себя, как дети. За ними нужно все время наблюдать, чтобы они не навредили друг другу. Потом следует фаза просветления, тогда они изучают книги и обретают глубочайшие познания.

— И как часто происходят такие перемены?

— Иногда через полдня, а иногда через трое суток. Одна фаза длилась даже около двух недель. Мы никогда не знаем, что нас ожидает, и, наверное, так лучше. Если бы осложнения от коптской болезни отслеживались по часам, тогда с этим недугом можно было бы справиться и овладеть всеми знаниями. Но Господь оградил нас от этого. И каждый живет с сознанием того, что в следующий момент его разум затуманится.

Сказав это, Менас стал на молельную скамейку, и из-под черной сутаны показались черные плетеные сандалии с крестом в круге. Это незначительное происшествие напомнило Омару о цели его пребывания здесь, и он подумал, не спросить ли о профессоре Хартфилде напрямую. Но что будет, если Менас ответит, что никогда не слышал этого имени, и начнет настойчиво утверждать, что последний чужак приходил в этот монастырь давным-давно? Поэтому Омар решил сначала выиграть время, чтобы хорошенько подумать, как обратить в свою пользу сложившуюся ситуацию.

Рашид был в одном дневном переходе отсюда, а значит, вполне возможно допустить, что профессор и монахи когда-то встречались. Но о том, что могло произойти между ними, Омар даже не представлял.

— И вы никогда не покидаете этот монастырь? — поинтересовался Омар.

— Нет, почему же, — ответил Менас, — мы не отшельники. Дорога к познанию не обходит мир стороной, она просто не ориентируется на обыденность. Потому что обыденность — враг всего метафизического. Люди в большинстве своем ведомы не головами, а животами. Полные животы всегда делают из людей миролюбивых созданий. Они не совершают революций. Сытые не думают. Они отрешаются от жизни, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Омар кивнул, хотя и не понимал, к чему клонит монах. После небольшой паузы он вежливо спросил, нельзя ли ему переночевать здесь, может быть, утром стихнет хамсин.

Менас ответил, что Омар может остаться, если условия его устроят. Сначала он провел Омара обратно в коридор, где находились кельи, потом вниз по лестнице на другой этаж, где были такие же кельи, словно готовые к визиту неожиданных гостей. В отличие от келий, в которых жили монахи, здесь стояла грубая деревянная мебель: койка, стол, стул и ящичек с кувшином из обожженной глины для воды. Омар жадно напился, а Менас зажег в углу масляную лампадку и пожелал спокойной ночи во славу Господа.

Омар водой промыл рану, потом улегся на твердую койку и стал обдумывать, как вести себя дальше. Он не знал, чего ожидать от Менаса и его сумасшедших братьев. Могли ли они удерживать здесь против его воли такого человека, как Хартфилд? На некоторое время Омар задремал, но потом поднялся, взял круглую лампадку и, повинуясь непонятному влечению, пустился исследовать загадочный монастырь.

Стояла тишина, больше не было слышно пения, лишь из отдушин то тут, то там доносились странные шорохи. Чтобы не заблудиться в скальном лабиринте, Омар взял с собой охапку тростника с подстилки на своих нарах и им отмечал пройденный путь.

Помещения, которые встречались у него на пути, были в основном пусты, пол чисто выметен, словно здесь ожидали новых жителей.

В одной незапертой комнате лежало оружие: винтовки, револьверы, пистолеты и два ящика со взрывчаткой. Но Омара больше всего в этом монастыре интересовала запретная библиотека. Он никогда не слышал о коптской болезни. Может быть, монах просто хотел нагнать на него страху, чтобы незнакомец не отважился прочитать древние фолианты?

Как грешник, которого содеянные грехи лишь побуждают грешить снова и снова, Омар решил исследовать высеченные в скале книжные полки монастыря, не прикасаясь при этом к фолиантам.

Где-то в середине Омар обнаружил, что документы, манускрипты и книги расположены не по областям знаний, как это обычно бывает в библиотеках с научной литературой, а по дате создания, слева направо и сверху вниз, вопреки арабскому письму.

Большинство названий Омар так и не смог прочитать, потому что они были написаны на саидском, ахмимском и башмурском диалектах коптского языка.

Постепенно он добрался до книг нового времени, которые были напечатаны на арабском и английском и поэтому вызвали наибольший интерес. В конце огромных книжных полок, рассматривая современные книги, Омар наткнулся на целое собрание томов на тему «Имхотеп». Йа салам, здесь хранились фолианты, пергаменты и карты, и на всех документах значилось имя «Имхотеп». А на самой нижней полке он увидел наброски с именем Эдварда Хартфилда.

Теперь сомнений быть не могло: между монахами из Сиди-Салим и профессором с Бейсуотер существовала некая связь. Омар хотел стащить карты и манускрипты, потому что более подходящего момента могло и не быть, но предупреждение Менаса и конвульсии сумасшедших монахов, которые все еще стояли у него перед глазами, уберегли молодого человека от неразумного поступка.

Никогда в жизни Омара еще так не раздирали противоречия. Взвешивая все «за» и «против», он думал о том, что, возможно, сейчас перед ним лежит разгадка тайны Имхотепа, запечатленная тушью или карандашом. Вполне вероятно, что монахи уже давно напали на его след и знают такие вещи, о которых никто в мире понятия не имеет. А может, они уже давно стали тайными правителями мира, однако человечество до сих пор ничего не знает об этом.

Сердце Омара едва ли не выпрыгивало из груди, когда он осторожно светил лампадкой на каждый отдельный фрагмент и язычок пламени угрожающе близко плясал над древними, очень ветхими документами. С помощью пера, которое лежало рядом с одним из фолиантов, Омар попытался разъединить карты и планы, сложенные друг на друга. Но попытка не увенчалась успехом — вся стопка бумаг свалилась на пол. Документы разлетелись, как листья смоковницы.

Омар прислушался: не привлек ли кого-нибудь этот шум, не проснулись ли монахи. Но все было тихо, и он начал собирать бумаги, опять же с помощью пера. И тут Омар заметил плоский осколок величиной с ладонь.

Он был черного цвета, наверное, лежал между документами. Омар узнал демотическое письмо, но не мог расшифровать его. Аллах всемогущий, кажется, это недостающая часть каменной плиты из Рашида — последний фрагмент в цепочке улик, за которым гоняется пол-Европы.

Но почему он оказался именно в этом пещерном монастыре? Эти вопросы одолевали Омара, однако он старался не обращать на них внимания. Положение, в котором он находился, было слишком рискованным, чтобы действовать по законам логики. Сначала он хотел забрать фрагмент и убежать. Но мысль о возможных опасностях, подстерегавших его в этом случае, остановила молодого человека. Даже если побег удастся и он благополучно переживет хамсин, пропажу очень быстро обнаружат и монахам станет известно,

Вы читаете Свиток фараона
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату