– У меня нет причин менять мнение.
Адамберг испытал сожаление, выпуская ее ладонь из своей, как будто покидал родное дерево, и вышел.
Комиссар посмотрел на свое отражение в витрине, проверяя, не потек ли грим, и ровно в шесть вечера занял позицию. Он знал, каким путем возвращается домой Адриен Данглар, и издалека заметил его нелепую длинную фигуру. Капитан прошел мимо Жана-Пьера Эмиля Роже Фейе, никак на него не отреагировав. Адамберг схватил его за руку.
– Ни слова, Данглар, идемте.
– Боже, что с вами? – сказал Данглар, пытаясь высвободиться. – Кто вы такой?
– Я – в обличье бизнесмена. Это я, Адамберг.
– Черт, – выдохнул Данглар, выискивая в лице незнакомца черты Адамберга.
– Вы в порядке, Данглар?
– Мне нужно с вами поговорить, – ответил капитан, оглядываясь по сторонам.
– Мне тоже. Поворачиваем и идем к вам. Не валяйте дурака.
– Только не ко мне, – сказал Данглар тихо, но твердо. – Сделайте вид, будто хотели спросить у меня дорогу, и отойдите. Встречаемся через пять минут у школы моего сына, вторая улица направо. Скажете сторожу, что вы от меня, встретимся в игровой комнате.
Вялая ладонь Данглара скользнула по руке комиссара, и он свернул за угол.
Придя в школу, Адамберг увидел, что его заместитель восседает на синем пластмассовом стульчике среди разбросанных мячей, книг, кубиков и других игрушек. Это показалось ему смешным, но он сел рядом, на такой же маленький стульчик, только красного цвета.
– Удивлены, что я не в застенках ККЖ? – спросил Адамберг.
– Не стану отрицать.
– Разочарованы? Встревожены?
Данглар молча смотрел на комиссара. Лысый дядька с белым как мел лицом и голосом Адамберга завораживал его. Младший сын капитана смотрел то на отца, то на странного типа в кремовом костюме.
– Я расскажу вам новую историю, Данглар, но сначала отправьте малыша подальше с книжкой. Сказочка будет кровавая.
Данглар что-то шепнул сыну, не сводя глаз с Адамберга.
– Итак, короткий фильм ужасов, капитан. Или ролик о погоне, как вам больше нравится. Но вы, возможно, уже знаете эту историю?
– Я читал газеты, – уклончиво ответил Данглар, пытаясь поймать взгляд комиссара. – Я знаю, в чем вас обвиняют, как и то, что вы сбежали.
– То есть вам известно не больше, чем любому другому обывателю?
– Можно сказать и так.
– Я сообщу вам подробности, капитан. – Адамберг придвинулся к нему на стульчике.
Рассказывая, – а он не опустил ни одной детали, – Адамберг следил за выражением лица капитана. Но на нем отражались лишь беспокойство, напряженное внимание и, пожалуй, удивление.
– Я говорил вам, она – исключительная женщина, – сказал Данглар, когда Адамберг закончил.
– Я пришел не за тем, чтобы болтать о Ретанкур. Давайте поговорим о Лалиберте. Он хорош, не так ли? Собрал на меня целое досье, за такое короткое время! Узнал даже то, что у меня из памяти выпали два с половиной часа на тропе. Потеря памяти оказалась для меня фатальной и дала козырь в руки обвинению.
– Само собой разумеется.
– Но кто об этом знал? Ни один канадец не был в курсе, ни один человек в отделе.
– Он вычислил? Догадался?
Адамберг улыбнулся.
– Нет, в деле это было зафиксировано как данность. Сказав «ни один человек в отделе», я преувеличивал. Вы были в курсе, Данглар.
Заместитель Адамберга медленно покачал головой.
– И вы меня заподозрили, – спокойно констатировал он.
– Да.
– Логично.
– Вы должны быть довольны – я в кои-то веки продемонстрировал способность рассуждать логически.
– Нет. На сей раз вам было бы лучше забыть о логике.
– Я в аду, тут все средства хороши. В том числе чертова логика, которой вы так хотели меня научить.
– Это правильно. Но что говорит ваша интуиция? Опыт? Сны? Что они говорят вам обо мне?