долетавшие до нее, свидетельствовали о том, что люди снова потерпели поражение. Издалека она увидела, как возвращается и Лоуренс. Он не оставил мотоцикл на площади, как обычно, а проехал мимо усталых мужчин прямо к дому, преодолев крутой подъем.
Когда она пришла, он сидел на ступеньке, задумчивый, далекий, все еще держа в руке шлем. Она устроилась рядом, и Лоуренс положил ей руку на плечо.
– Есть новости?
Лоуренс только покачал головой.
– Какие-нибудь неприятности?
Ответ был тот же.
– Что с Сибелиусом?
– Нашли. И его брата Поркуса тоже. У них территория на юго-востоке. Оба злые как черти. Злые, но безобидные. Парни постараются их усыпить.
– Зачем?
– Чтобы снять слепки зубов.
Камилла кивнула.
– А что с Крассом? – спросила она.
Лоуренс снова покачал головой.
– Никаких следов, – ответил он.
Камилла молча доела кусок сыра. Как же порой утомительно вытягивать из этого канадца слово за словом.
– Никто не может найти этого зверя. Ни они, ни вы, – подвела итог Камилла.
– Он неуловим, – подтвердил Лоуренс. – Он когда-нибудь выдаст себя, и собаки его учуют.
– Но до сих пор этого не случилось.
– Он крутой парень. Tough guy.
Камилла нахмурилась. Все это ее озадачивало. Однажды на поимку такого зверя люди из Жеводана потратили не один месяц. Впрочем, еще не доказано, что это такой же зверь. Потом еще добрых два столетия тень зверя пугала всех в округе.
– И все-таки меня это удивляет, – пробормотала Камилла, положив подбородок на колени.
Лоуренс потрепал ее по волосам.
– Но есть один человек, которого это вовсе не удивляет, – насмешливо произнес он.
Камилла внимательно посмотрела на него. Уже совсем стемнело, и она не могла как следует рассмотреть его лицо. Она ждала. В темноте Лоуренс вынужден был говорить больше, поскольку его жесты были никому не видны. Камилле казалось, что ночью Лоуренс словно ускользает от нее.
– Есть один человек, который не верит в это, – продолжал канадец.
– Во что, в охоту?
– В зверя.
Снова повисло молчание.
– Не понимаю, – сказала Камилла: невольно подражая собеседнику, она иногда из экономии опускала начало фразы.
– Тот, кто считает, что никакого зверя нет, – произнес Лоуренс, подчеркивая каждое слово. – Никакого зверя нет. Мне это сказали, попросив особо не болтать.
– Ну ладно, – протянула Камилла, – и во что же этот человек верит? В то, что все это нам приснилось?
– Нет.
– Что это галлюцинация? Массовый психоз?
– Нет. Он верит, что никакого зверя нет.
– А в то, что в округе полно дохлых овец, он тоже не верит?
– В это он, конечно, верит. А в зверя – нет.
Камилла недоуменно пожала плечами:
– И во что же он тогда верит?
– Он верит в то, что это человек.
Камилла выпрямилась, тряхнула головой.
– Человек? Душит овец? А как же следы зубов?
Лоуренс поморщился: Камилла не увидела, но почувствовала это.
– Тот человек считает, это оборотень.
Снова воцарилось молчание, потом Камилла положила руку на плечо канадца.
