в штанах, но такие шланги, что анаконды по сравнению с ними кажутся дождевыми червями, то щупальца из задницы – это уж слишком.
«Сейчас я проснусь, и все закончится. Ну почему мне не мог присниться обычный сексуальный сон?»
Она закрыла глаза. Открыла. Но Макс-осьминог никуда не делся. Он даже собирался ее трахнуть! Он собирался засунуть в нее свою змею! Элла зажмурилась, продолжая извиваться. Максим навалился на нее. Она почувствовала липкие щупальца, обвившие ее.
– Нет, не надо! Я не хочу!
Он вошел в нее. Страшное жжение между ног. Она закричала. Низ живота жгло, будто ей засунули туда перец чили. Она чувствовала адскую боль. Внутри все растягивалось и рвалось. Это не очень походило на сон. Кошмар, каким-то образом ставший реальностью.
– Я не хочу!
Элла открыла глаза. Макс исчез. Или она потеряла сознание и он ушел? А может, его и не было? Не было члена-змеи, не было скользких щупалец? Значит, и не было разорванных внутренностей? Не было!
Элла медленно стянула с себя одеяло. Она лежала в ночной рубашке, которую надела после ухода Максима – настоящего, первого (а был ли второй?). Розовая рубашка до колен идеально чистая, без каких либо складок. Как будто она только что ее надела. Фигурнова посмотрела на ноги. Только вчера забежала в салон, сделала педикюр. Да, точно за час до похода в «Спрут». Как раз оттуда она и приволокла того хлюпика.
Вот она, причина ночного кошмара. Вино. Много вина. Неудачный секс. Чертовски неудачный секс. Визит Максима. Вот и наложилось одно на другое. Элла улыбнулась.
Вдруг резкая боль внизу живота заставила женщину скорчить гримасу. Что это? Она посмотрела вниз. Розовая ночная рубашка набухала кровью. Пульсирующая боль разлилась по всему телу, а эпицентром был низ живота. Она не понимала, что происходит. Что-то билось у нее внутри и норовило выбраться наружу.
– Не хочу! – вырвался стон Эллы.
Перед тем как тьма поглотила ее, она увидела: из кровавого месива у нее между ног показалось бордовое щупальце с розовыми цветами-присосками…
Олега хоронили на старом кладбище, рядом с бабушкой. Максим без труда нашел могилу Давыдовой Зинаиды Ефремовны. Рядом вырыта еще одна яма. Пока никого не было. Он посмотрел на часы. 11.48. С минуты на минуту должны подъехать. Старое кладбище отличалось от нового обилием растительности. Любящие родственники вносили свою лепту. Каждый из них почему-то считал, что должен посадить в ногах у покойного какой-нибудь кустик или деревцо. И теперь старое кладбище лежало в сени деревьев разных пород. В большей степени Максим заметил сиреневые кусты и березы.
Вдруг он услышал шум от аллеи, ведущей к воротам. Макс прошел за большой куст боярышника – единственное растение на кладбище с листьями, через три могилы от будущего последнего пристанища Олега. Сел на скамейку. Он очень надеялся, что его не видно с места захоронения.
Максим увидел красную «Ауди» Олега. Усмехнулся. Покойник сам решил до могилки добраться? Потом мысленно выругал себя. Посерьезнел. А то вдруг правда кто застанет его усмехающимся в кустах…
Из машины вышли мужчина и женщина. Макс догадался, что это родители Олега. Подъехала «пятерка» тестя и встала за «Ауди». Вышла Анжела. Она была вся в черном. Красивая. Возможно, Максим раньше не замечал, насколько. Сейчас, сидя на костях незнакомого ему человека, он задумался: а знал ли он ее вообще? Если она вот так за два дня, пока его не было, смогла поменять в жизни все. Все! Да она куда как более кровожадна, чем он.
«Сука! Пришла хоронить любовничка?! Ко мне бы не пришла».
Ему захотелось выйти из кустов. Подойти и пихнуть ее в могилу. И зарыть их вместе. Вместе!
У прохода к могиле остановился старый «пазик». Скорее всего, в нем и привезли покойника. Из автобуса вышли шесть мужчин – сослуживцы Олега. За ними выпрыгнули Егор и Леся. А этой что здесь надо? Пришла поддержать подругу?
Мужчины открыли заднюю дверь в автобусе и вытащили гроб с телом. Кто-то поставил табуретки у могилы. Егор и тесть взяли крышку и понесли ее впереди. Шестеро с гробом пошли за ними. За ними шли родители Олега, Леся и теща поддерживали «верную» супругу Анжелу. Трогательно до жути. Что-то немного у тебя почитателей, друг мой Олег.
– Ты же знаешь, я был замкнут.
Макс подпрыгнул. Рядом с ним, облокотившись о столик на одной ножке, сидел Олег. Максим дрожащей рукой показал на процессию в десяти метрах от себя.
– Да, если хочешь, это твой дар. Еще один дар – или проклятье. Как ни назови, никуда от этого не деться. Ты можешь не только убивать, ты еще и можешь общаться с призраками. Я думаю, только с теми, кого ты убил.
– Зачем ты преследуешь меня? – Макс понизил голос – боялся, что его услышат.
– Я пришел тебе напомнить: перестань ненавидеть всех…
– А вы? Вы из-за любви ко мне предали меня? – Максим повернулся к основному действию. – Неужели нельзя было поговорить со мной? – Он посмотрел на Олега, но его уже не было.
За кустами гроб накрыли крышкой, и один из мужчин начал вколачивать гвозди. Максим порадовался, что похороны на удивление тихие. Он ни разу не был на похоронах, но представления о погребении у него складывались из прочитанного и увиденного в кино. И впечатления нехорошие. Он думал, что есть специальные люди, которые заводят толпу. Какие-нибудь воющие и причитающие бабки. Здесь, слава богу, обошлось все культурно. Знал бы, места поближе заказал.
Макс снова усмехнулся. Он поймал себя на мысли, что продолжает ненавидеть Олега. Олега и Анжелу. Он впервые осознал, что уже не хочет ее вернуть. Он хочет ее уничтожить. Убить! Нет, убить – это было бы слишком просто. Сначала убить ее мать, отца. Чтобы она поняла, прочувствовала на собственной шкуре, как это – потерять близкого человека. Не такого, как Олег, с которым она сблизилась за два дня. Два дня! И эта шлюха так воет по нему?!
Автобус отъехал первым. За ним уехала «Ауди». «Пятерка» тестя тоже поехала, но раздался приглушенный хлопок, и машина остановилась. Колесо. Максим знал, что это результат его небольшой вспышки ярости.
Тесть, чертыхаясь, достал из багажника запаску и домкрат. Макс вышел из укрытия и направился к машине. Вот теперь пришло время поговорить.
– Не подходи, ублюдок! – Алексей Ильич замахал перед собой монтировкой. Максим остановился и улыбнулся бывшему родственнику. Егор вышел из машины и попытался успокоить отца.
– Пап, ну брось ты. Пусть они поговорят. Бог ты мой, ну почему ты лезешь в их дела?
– Вот как будут у тебя свои дети, тогда и будешь не лезть в их дела. А я буду…
– Хватит! – крикнула Анжела. Она вышла из машины и подошла к Максу. – Пойдем.
Они прошлись до конца аллеи и сели за столик перед могилой с красивым памятником из гранита.
– Максим, я знаю, о чем ты хочешь поговорить. Я люблю… тебя. Наверное. Я сейчас не могу сказать точнее. Так много на меня навалилось. Так много. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь. – Она взяла Максима за руку и посмотрела ему в глаза. Отвернулась. – Но ты пойми меня. Мне нужно время. Меня ошарашили эти фотографии. Мне стыдно смотреть кому-либо в глаза. Даже тем, кто и знать не знает, что существуют такие неудачники, как Анжела и Максим Бабурины, я не могу посмотреть прямо в глаза. Мне кажется, что весь город шепчется у меня за спиной. И… меня очень напугал рассказ дяди Славы. Меня пугаешь ты. Очень пугаешь. Твой дар очень опасен. Ты посмотри на себя. Ты выглядишь как… Дядя Слава сказал…
– Его больше нет.
– Что?
– Когда я вчера пошел к нему, его уже вынули из петли и несли к машине «Скорой помощи».
– Мне очень жаль. Он был такой веселый, к Машеньке своей собирался…
– Это его жена. Она умерла сорок лет назад.
