принадлежащего чему-нибудь мало-мальски похожему на транспортное средство. Это радовало и еще раз доказывало, что Макс съехал с катушек.
– Молодой человек, брать что-нибудь будете?
Игорь обернулся. Кроме продавщицы и него, в магазине никого не было.
Сергей Соловьев смотрел телевизор. Террористы и заложники. Эти темы практически не покидали родное телевидение. На лице Сергея играла легкая улыбка. Ничто не могло омрачить сегодняшний прекрасный вечер. Даже если атомная бомба взорвется у него за домом. Лишь бы его крошка была цела. Крошка – это «Ока» 2002 года выпуска. Он в ней души не чаял. Как только Сергей ее купил, у него тут же появились планы по модернизации внешнего вида. Вчера он, например, установил на крошку кенгурятник. А что, пусть малышка мала, но она тоже имеет право выглядеть хорошо.
– Сереж, – позвала из кухни жена.
– Да, милая, – ответил Сергей, да так и остался сидеть у телевизора с блаженной улыбкой.
– Ты свой «Хаммер» подпер?
Черт! Черт, черт, черт! Как он мог забыть?! Хаммер – это опять же его «Ока». Тут, наверное, сработал многоразовый просмотр «Капитана Врунгеля». Как вы яхту назовете, так она и поплывет. Так вот Серега и купил буквы Hummer H2 и присобачил вместо того, что было у «Оки». Ну, она была не против, да и у знакомых это вызывало улыбку. В общем, всем хорошо. Но была одна проблема, вот о ней и говорила сейчас жена. У его крошки не работал ручник. То есть он работал, но через раз. И так как их дом стоял на холме, а машину приходилось частенько оставлять у дома, то во избежание самопроизвольной прогулки Крошки по ночному городу Сергей подкладывал под колеса кирпичи и, разумеется, ставил машину на первую передачу. Сегодня на радостях он напрочь об этом забыл. По крайней мере, о кирпичах. Что касается передачи, он не помнил наверняка. Но немного поразмыслив (как не хотелось спускаться вниз!), решил, что у хорошего водителя такие вещи происходят на автомате. О чем Сергей и уверил жену.
Но он не был хорошим водителем, и его Крошка отправилась в самоволку…
Игорь сложил все покупки в черный пакет, расплатился и пошел к выходу. Еще раз посмотрел вверх по улице. Уже стемнело. Фонари освещали только верх холма. Снова никаких фар. Дорога свободна. На мгновение ему показалось, что там наверху что-то сверкнуло. Но это могло и показаться. Игорь еще раз посмотрел через витражное стекло на улицу. Всмотрелся в темноту. Нет, никого. Усмехнулся и вышел из магазина.
Уже на улице Игорь огляделся – нет ли приближающихся машин, и, будто в доказательство своей смелости, вышел на пустынную проезжую часть. Расставил в стороны руки с пакетами – мол, вот он я. И когда он повернулся лицом к холму, появилась она.
«Ока» насадила Игоря на кенгурятник, словно бык на рога – замешкавшегося тореадора. Пронеслась с ним до магазина. И расплющила о стену его же родного дома. Перед тем как умереть, Игорь надул, будто обиженный ребенок, окровавленные губы и произнес никому не понятную фразу:
– Это не «Хаммер»…
Глава 11
Егор пришел часов в семь вечера. Макс уже около часа слушал его бред насчет плана по наказанию подлецов. Эх, если б он знал, что одна… Максим посмотрел на настенные часы. Уже двое наказаны, и вряд ли кого теперь посмеют обидеть. Макс смотрел на бывшего шурина с оскалом хищника на лице. Он смотрел на него как на жертву. Потенциальную жертву. На самом деле Егор нравился Максиму. И даже в виду открывшихся кровожадных способностей и ненависти ко всему окружающему его миру, Макс не готов был убить его.
Они уже выпили одну бутылку и принялись за вторую.
– Я убил их всех, – вдруг сказал Бабурин.
Егор поднял помутневший взгляд от плана-схемы будущей мести и усмехнулся:
– Кого?
– Своих родителей, – ответил Максим и выпил наполненную рюмку.
До Егора медленно доходили слова Максима. Его одурманенный алкоголем мозг переваривал услышанное. В его плане-схеме не было ничьих родителей. И уж тем более ни о каких смертях речи не шло.
– Я не совсем уловил. Твои родители ведь погибли в автокатастрофе?
– Да. И я виноват в их смерти.
«Бог ты мой, бедный Максим. После ухода Анжелки совсем плохой стал. Винит себя в смерти родителей. Сейчас начнет слезно вспоминать: если б я тогда не сказал это да слушался родителей, да учился на пятерки, то они никогда не сели бы в оранжевый «Запорожец» и не поехали навстречу пьяному водителю на бешеном «КамАЗе»…» Таких пьяных разговоров Егор наслушался достаточно. Но в основном эти откровения принадлежали подвыпившим девицам, с которыми он знакомился в «Спруте». Единственный молодежный клуб в городе имел свойство притягивать всех придурков из близлежащих населенных пунктов. Только эти излияния души были более приземленные – никаких сожалений по поводу смерти родителей у пьяных подруг не было. Единственное, о чем они жалели, – это о том, что пошли на свидание с Мишкой (а он, подлец, не пришел), а не с Сережкой. Но потом, выпив заказанного Егором пива, они забывали и об этом. Вроде бы не то же самое, но… Но Егор сделал вывод: человек, винящий себя в уже произошедшем, всегда найдет причину, усугубляющую его и без того подавленное состояние. И только выпивка ему поможет. Егор разлил по рюмкам.
– Понимаешь, если б…
– Если бы да кабы, во рту выросли грибы. – Егор подал рюмку Максиму. Бабурин выпил не чокаясь.
– Я не знаю, как это произошло тогда. Я не знаю, как это происходит сейчас, – задумчиво произнес Максим. Казалось, он даже не слышал Егора. – Я просто подумал об этом… и их не стало. Понимаешь, не стало. Я убиваю людей усилием мысли!
«Бог ты мой, да ты, зятек, вообще с катушек слетел».
– Сейчас, – сказал Максим и вышел из кухни.
«Куда это он? Хочет отойти подальше и стрельнуть в меня мыслью? – Несмотря на комичность ситуации, Егору было не смешно. Даже если Макс и не может убивать силой мысли, то он может схватить что-нибудь тяжелое или острое. – Егор убрал нож и вилки. Бросил взгляд на лист бумаги на столе. – План-схема. Бог ты мой, вот что по-настоящему смешно. Теперь даже этот невинный, шуточный план, созданный, чтобы просто проучить уродов, в руках психа мог превратиться во что-то страшное». Егор скомкал лист и положил в карман.
– Вот. – Максим положил на стол книгу в глянцевой обложке. На ней человек с голым торсом держал в руках сияющий шар, а над головой зияла дыра.
– Что это? – еле разлепил губы Егор.
– В этой книге кое-что об этом сказано. Возьми, почитай. Только верни.
– Бог ты мой…
– Давай выпьем.
Макс налил водки. Они выпили. Дальше Егор слабо соображал, но держался. Слушал школьные воспоминания Максима, вставлял иногда свое «Бог ты мой» и думал: какого парня загубили, суки. А Максим продолжал рассказывать и улыбаться, улыбаться и рассказывать. И ни слова о смерти родителей и убийствах мыслью он больше не произнес. По крайней мере, в этот вечер.
Ну что ж? Новый день – новая мышка. Уже рассвело. В окно барабанил дождь. Мерзкая погода, во рту словно кошки нагадили, и голова словно чугунок. Ничего, кому-то сегодня будет еще хуже. Максим встал, осмотрелся. Он спал на диване в зале. Ушел Егор или нет, он не помнил. «Что я ему вчера наговорил? Черт! Теперь убить его придется. Шутка. Если даже ему вздумается пойти к ментам (Макс хотел бы послушать, что он им скажет), то кто ему поверит? Они в лучшем случае подарят ему томик Стивена Кинга и отпустят домой».
Максим встал и пошел в ванную. Оперся о раковину и взглянул на зеркало, закутанное в простыню. Его так и подмывало посмотреть на свое отражение.
– Чего это у тебя все зеркала закрыты, как на похоронах? – услышал Макс голос Егора. – Ой, прости. Твой крестный. Я вчера подслушал, случайно. Он умер.
Максим развернулся и кивнул:
