жизнью. Хорошо там, где нас нет. Мучительно хочется туда, где находится Алла, в одиночестве или с кем- то. Макс застал в ее постели еле оперившегося юнца. Находясь в квартире Аллы, он презирал его, длинного, тонкого, в нелепо вывернутой наизнанку футболке и в веснушках. А сейчас ему казалось, что этот мальчишка знает об Алле что-то такое, что ему, Максу, недоступно. И в постели у них наверняка происходит что-то совершенно непохожее на то, что было между ним и Анной. Анна прогнала в шею своего соседа ради него, Макса. Во всяком случае, она так говорит. Ну… ошиблась Анна. Тяжело год скучать одной. Ей двадцать семь. Хочется замуж, детей. И на старуху, говорят, бывает проруха. Сейчас она изо всех сил пытается загладить свою вину. Она красива. И не такой идеальной и холодной красотой, как Алла. Анна полнее телом и чуть пониже ростом. Она Аллин антипод, хотя тоже брюнетка. У нее открытое, жизнерадостное лицо, на которое со всех сторон набегают пушистые кудряшки, бежевые лучистые глаза, смешливый рот. Она все время улыбается и напевает. И в постели она другая. Алла – неистовая валькирия, Анна – покорная полонянка. Максу нравилось и то и другое. Он не знал бы, что выбрать, если бы пришлось выбирать. Выбирать не приходилось. Он любил Аллу, а его любила Анна. Всего одна буква разницы в имени… Наверно, специально удвоенная, чтобы он всегда помнил, насколько Алла ему нужнее Анны.
Он приподнялся над Анной. Она спала после второй ночи любви, раскинув руки в стороны, разметав по подушке мягкие пушистые волосы. Она будет счастлива спать в его постели каждую ночь. Почему бы нет? Алла Белозерова – это экзотика, мечта, фантом, мираж. Анна обычная реальная женщина. Он, Макс Тихомиров, убедился на собственной шкуре, что с женщиной-мечтой невозможна семейная жизнь. Так стоит ли цепляться за Аллу?
Он неловко повернулся и толкнул Анну. Она проснулась и тут же протянула к нему руки.
Почему бы нет? Почему бы не обнимать ее каждую ночь так, как он сделает это сейчас? Макс накрыл ее своим телом, уткнулся носом в душистые волосы, и Анне так и не пришлось выспаться.
– Я согласен, Анна, – сказал он, откинувшись на свою подушку.
– На что? – осторожно спросила она, сдув с губ прилипшую прядку волос.
– Поженимся… Ты же хотела.
– А сейчас не хочу, – тихо сказала она.
– Почему? – удивился Макс.
– Ты не любишь меня, Тихомиров.
Ему хотелось сказать «ну и что!», но он сказал:
– Это не так.
– Тогда произнеси громко и членораздельно: «Я люблю тебя, Аня».
Макс приготовился и… не смог.
– Вот видишь, – сказала она.
– Слова – это не главное.
– А что главное?
– Не знаю… но не слова.
– Ты меня бросишь, как только она поманит тебя пальчиком.
– Если поженимся, не брошу.
– Будешь мучиться?
– Мне будет некогда. Ты родишь ребенка или двоих, как хочешь… Мне надо будет воспитывать детей, зарабатывать семье деньги… Как всем…
– Ты хорошо подумал, Максим?
– Хорошо. Поженимся. Завтра же сходим в загс. Ты хочешь белое платье, фату?
– Не хочу. Мне скоро тридцатник. На что мне фата? Кроме тебя, мне ничего не надо.
И ночь любви продолжилась с надеждой и обреченностью одновременно.
Алла перебирала свой гардероб и морщилась. Вся ее одежда была темных тонов. Ее это вполне устраивало, но родственникам Удильщика может не понравиться, что она явится в кафе, как на пресс-конференцию. С другой стороны, какое ей дело, что они подумают. Не на обручение же она идет, в самом деле… И чего согласилась? Этот Удильщик вьет из нее веревки! А-а-а! Вот желтая блузка. Солнечная. Она купила ее в прошлом году, но так ни разу и не надела. Солнечного настроения не было. Пожалуй, с черным брючным костюмом будет выглядеть неплохо.
Алла надела блузку. Лицо сразу осветилось и приобрело оттенок чайной розы. Где-то у нее была булавка из желтого металла с чернением… Она порылась в шкатулке и вытащила из-под кучи квитанций и визиток длинную тонкую иглу со стилизованным цветком на конце. Отлично! Она очень хорошо смотрится на лацкане. Нарядно и не вызывающе. Цветок был так искусно сделан, что оказался вне времени. Его прикалывала к своему синему костюму с плиссированной юбкой мама, потом юная Алла – к большому воротнику нарядного вишневого платья, а теперь не менее стильно, чем в былые времена, эта булавка смотрелась на строгом костюме нынешней Аллы.
– Ты прекрасна! – восторженно похвалил ее Удильщик, который зашел за ней в темном костюме-тройке, в белой рубашке и галстуке.
– Иго-о-орь! – не менее восхищенно протянула Алла. – Я тебя таким элегантным никогда не видела! Тебе хоть на дипломатический прием! Мне даже жаль, что мы идем к Никифору. Там, за зеленой ширмой, тебя никто не увидит!
– Ну наконец-то я тебе понравился! – обрадовался ее восхищению Игорь. – А до остальных мне нет никакого дела. – Он посмотрел на часы и попросил ее поторопиться.
– Туда ехать-то минут пятнадцать, – Алла продолжала медленно и с чувством расчесывать волосы.
– Здрасте-пожалуйста! Я же не на машине! – сказал он.
– Почему?
– Потому что выпить хочется на радостях!
– Ну наконец-то! – Игорь привстал со стула и высунулся за стойку, оплетенную вьющимися растениями. – Танька! У тебя совести нет! Мы вас уже минут пятнадцать ждем!
– Прости, братец! Ты же знаешь, какая я капуха! – Алла услышала молодой звонкий голос. Она зажмурила глаза и представила себе сестру Удильщика. Наверняка маленькая, черненькая, скуластая, как Игорь, и с большим улыбчивым ртом.
– Познакомься, Таня, это Алла! – Игорь слегка дернул Аллу за рукав, и она вынуждена была открыть глаза. Сестра Игоря действительно была небольшого роста, с темными волосами, и рот у нее был улыбчивым, только маленьким и аккуратным.
– Очень приятно, – сказала Алла и подумала, что лицо сестры Удильщика ей знакомо. Наверно, потому, что они очень похожи с Игорем.
– А где твой супруг? – спросил он сестру.
– С таксистом препирается, как всегда, – небрежно махнула рукой Татьяна. – Сейчас придет. Да вот и он. Знакомьтесь, Алла! Это мой муж Сергей!
Во рту Аллы стало горько и сухо. Перед ней стоял Счастливчик в темно-сером костюме в еле заметную полоску и в голубой рубашке, которая была тон в тон цвету его глаз. От изумления он прирос к полу и не знал, как реагировать на Аллу. Ей пришлось как можно выразительнее посмотреть ему в глаза и сказать:
– Очень приятно, Алла.
– В-взаимно… С-сергей, – начал заикаться Счастливчик. – Т-так вы, значит, и есть… девушка… Игоря?
– Скорее, дама сердца, – ослепительно улыбнулась Алла.
Счастливчик улыбнуться не смог и спрятал свою растерянность за стаканом с минеральной водой. Ни Татьяна, ни Игорь, похоже, не заметили их смятения.
Сестра Игоря оказалась очень разговорчивой особой. Она расспрашивала Аллу о работе, об их институте, о том, на каком счету находится ее брат. Алла рассказывала как можно обстоятельнее, чтобы разговор тек ровно, не останавливаясь и не сползая на скользкие темы. В ответ Алла поинтересовалась, чем занимается Татьяна, хотя знала, что она дома воспитывает ребенка. Сестра Удильщика очень легко заглотила наживку и добрых полчаса рассказывала о талантах и способностях сына. Счастливчик в это время молча наливался коньяком. Его лицо со светлой кожей всегда легко краснело, а от выпитого сделалось почти багровым.
