Накануне он загнал машину под козырек державшегося на весу перекрытия второго этажа разрушенного здания. Поэтому хорошего обзора окрестностей не было. Кубик покинул «тарелку» и осторожно выбрался из укрытия. Сильно пахло дымом, но воздух был прозрачен. На плече бряцали автоматы. Почти сроднился с ними и лучевым пистолетом за поясом. Это для защиты от человекообразных.
К счастью, невдалеке обнаружился уцелевший наполовину дом. Обвалились только верхние этажи, нижние четыре остались нетронутыми. Только потемнели от огня. Двери портала были открыты. Пока глаза привыкали к полутьме внутри здания, он услышал какой-то шорох. Быстро повернулся в сторону звука и успел заметить метнувшуюся наверх по лестнице тень. Человек. Кажется, женщина. Наверняка перепуганная до смерти.
Он не пошел за ней. В этом не было смысла. Каждый спасался в одиночку. Может быть, так проще. Легче затаиться. А верней всего, никто не знал и не думал, что можно спасаться сообща. Набиваться сейчас в друзья – опасно.
В этом мире люди быстро приспосабливались к новым ситуациям. Каждый месяц им приходилось начинать все с нуля, стремительно обвыкая в очередном реале.
Те, кто уцелел в захваченном симами городе, уже привыкли бояться, быть настороже и вовремя убегать.
Наверное, только эта способность их и спасла.
Автоматной очередью Кубик вышиб замок из двери квартиры на первом этаже. Обойдя все комнаты, никого не нашел. Зато комбайн был на месте. Забаррикадировав кухонную дверь изнутри, Кубик устроил небольшой пир. Мясо, крабовый салат, пицца с сыром и ветчиной, кофе с лимоном, полстакана коньяка. Коньяк подействовал на голову обезболивающе. Напоследок заказал впрок пироги и десяток сарделек. На пятой сардельке комбайн сдох. Кончилось сырье. Кубик сложил снедь в пакет, который нашел тут же, и сунул за пазуху. Открыл окно, осмотрелся и выпрыгнул. Так поступали герои фантастических боевиков. Они никогда не ходили одними и теми же путями.
На противоположной стороне улицы, на которой он оказался, стояло странное здание, окруженное оградой-решеткой. Небольшое, с тремя маленькими башенками, увенчанными полусферами с высокими узорными навершиями. Одна из башенок, не самая крупная, наполовину обвалилась. Белые когда-то стены здания закоптились, почернели. Стекла небольших окон полопались от огня и вылетели. Очертания здания почему-то показались ему знакомыми, хотя он никогда не бывал здесь. Во всем этом было что-то загадочное.
Перебежав пустую улицу, он вошел в полупритворенную калитку, поднялся по ступенькам крыльца и взялся за кольцо на двери.
Маленькое снаружи, внутри здание казалось просторным, несмотря на две толстые квадратные колонны в центре. Оно явно было нежилым, но назначение его оставалось для Кубика тайной. По каменному полу гуляли жирные голуби и переговаривались на своем птичьем языке. Кубик вспугнул их, и они взмыли вверх, расселись у основания пустотелой центральной башенки и стали смотреть на него строгими круглыми глазами.
Впереди, на возвышении были позолоченые створки, скрывавшие другое помещение. Кубик подошел к ним и потрогал. Заперто. Голуби наверху громко и сердито загулили. Он покосился на них и отошел от дверок. По бокам от них была еще пара дверей. Тоже закрытых.
На стенах и на колоннах висели доски с изображениями. Около десятка. Некоторые в тяжелых узорных рамах. Кубика они привели в замешательство. Это не было ни фото, ни голо, ни стерео, ни компьютерные клипы. Никакого аналога. Они были иные. Как будто из другого мира. На трех-четырех повторялось изображение женщины с ребенком. На других были какие-то торжественные старички, забавно одетые, с бумажными распечатками в руках, на которых виднелись странные буквы. Еще две картинки показывали человека с длинными волосами.
Обходя картинки по второму разу, Кубик внезапно сообразил, что это за другой мир, откуда они явились. Они пришли из прошлого. Из того времени, когда была истинная реальность. И тут же вспомнил, почему ему знакомо это здание. Видел несколько похожих на иллюстрациях в «Путеводителе по старинным городам России».
Это открытие ошеломило его. Выходит, он попал в кусок истинной реальности. Она не умерла, как уверяло Божество, не исчезла, как думал он сам. Просто сквозь нее проросла ложная реальность, как трава сквозь старое растрескавшееся уличное покрытие, и укрыла от глаз.
Кубик достал из-за пояса «Путеводитель» и трепетно положил его на старый столик возле стены. Истинное должно принадлежать истинному.
Он вернулся к изображению человека с длинными волосами и строгим лицом, висевшему возле позолоченых дверей. И замер, пораженный. Из глаз на картинке что-то текло. Пять минут назад, когда Кубик проходил мимо этой доски в первый раз, ничего подобного не было. Две темные дорожки уже достигли подбородка, а рядом побежали еще две. Кубик стоял, боясь шелохнуться. Происходило нечто необъяснимое, загадочное. Изображение, похоже, плакало. Но слезы были темными. Присмотревшись, Кубик понял, что они красные, как кровь.
Он протянул руку и осторожно дотронулся пальцем до одной из текущих дорожек. Поднес ко рту и слизнул. Язык ощутил вкус крови.
За спиной раздалось хлопанье крыльев, и на плечо ему опустился голубь. Кубик вздрогнул и скосил на птицу глаз. Голубь топтался на нем и ковырялся клювом в перьях. Не делая резких движений, Кубик залез рукой за пазуху и выудил из пакета пирог. Отломил половину и раскрошил на полу. Вторую половину положил на выступ в стене под изображением. Голуби тотчас шумно слетелись к крошкам. Тот, что сидел у него на плече, присоединился к ним.
Кубик снова повернулся к плачущему изображению. Красные дорожки уже не текли – остановились. Лицо человека из строгого сделалось скорбным.
– О чем ты плачешь? – тихо спросил Кубик.
И тут же понял о чем. О том же, о чем вздыхал сам. О мире, захлебывающемся в мутном океане слабоумия.
– Я не знаю, кто ты, – сказал Кубик, – но думаю, ты правильный парень. И еще я не знаю, где ты, но постараюсь тебя найти. А сейчас извини, мне надо идти. Нужно потолковать тут с одним Божеством. Но я еще вернусь.
Он обошел пирующих голубей и направился к выходу, поправляя на плече ремни обоих автоматов. На улице уже по привычке настороженно огляделся по сторонам и быстро двинулся кружным путем обратно к «тарелке».
Но по пути напоролся на неприятную неожиданность. Чуть не с разбегу повернул за угол какой-то древней кирпичной развалины и с внезапным ужасом увидел в шаге от себя двоих. Определить, люди это или симы, теперь уже не составляло труда. В городе не осталось людей, которые так спокойно и безмятежно прогуливались бы по улицам рука об руку.
Симы радостно заулыбались ему. Кубик инстинктивно сдернул автомат с предохранителя. О побеге почему-то не подумалось. Секунд десять они таращились друг на дружку, а затем симы повели себя – для наступивших времен – экзотично. Убрали с физиономий дурацкие улыбки, сделали оловянные рожи, расступились и обошли его по бокам, продолжив патрулирование. Кубик развернулся, с ошалевшим видом глядя им вслед.
– Не понял, – сказал растерянно.
Но симы не обернулись, чтобы разъяснить непонятное. Может быть, они не голодные, подумал он. Но тогда они не стали бы разглядывать его с таким интересом и лыбиться. И вообще валялись бы где-нибудь, переваривая жратву. Нет, они именно голодные и шляются по улицам в поисках поживы. «А я для них несъедобный, что ли?» – удивленно спрашивал себя Кубик, пробираясь по завалам к машине.
Выходило, что несъедобный.
«И давно это, интересно, со мной?» – отрешенно размышлял он, выводя машину из укрытия и поднимаясь в небо.
Для начала он сделал пару больших кругов над городом, изучая происходящие внизу события. Убедился, что со вчерашнего дня особых перемен не произошло. Да и откуда им взяться. В общем, события
