– Значит, вашей жизни ничего не угрожало? – спросил он. – Ложная тревога?
– Да, можете уже спрятать ваш пистолет.
Майор торопливо сунул в кобуру оружие, которое до сих пор держал в руках. И покраснел еще больше.
– Вы бы, чем людей пугать, лучше бы моим поручением занялись, – сказал он Марише, метнув на нее гневный взгляд своих темных глаз.
Почему-то от этого взгляда у Мариши по телу прошла до ужаса сладкая дрожь. Ноги ослабели, а голова закружилась. Но майор даже не заметил произведенного на девушку впечатления. И, широко шагая, вышел из комнаты. А Мариша осталась глотать воздух и приходить в себя.
– Должно быть, последствие солнечной радиации, – решила она наконец. – И конечно, не нужно лопать столько немытых фруктов. Одному богу известно, каким составом Назар с Лолитой опрыскивали свой сад, пока были живы. Вот у меня теперь от их химии голова кругом и пошла.
И убедив саму себя, что дело тут именно в немытых фруктах, Мариша несколько успокоилась. Но в одном майор был безусловно прав, упрекая Маришу. Следовало приниматься за дело. И не откладывать его в долгий ящик.
Глава десятая
Юлька же была если не на седьмом небе, то где-то очень близко. Давно ей не выпадало такого интересного и романтического расследования. А вот надо ж – выпало! Казалось бы, вначале такого поворота событий ничто не обещало. Ведь кто такой был, по мнению подруг, этот Арташ? Ну да, вор, мошенник, мелкий жулик. Во всяком случае, такой портрет юноши нарисовался в воображении Юли стараниями господина майора. Но на деле Арташ оказался таким милым, обаятельным, сексуальным, нежным и еще бог весть сколько всего разного и такого приятного соединилось в нем, что Юля просто не могла опомниться от свалившегося на ее голову неожиданного приключения.
Само собой, что Арташ проявлял к ней очевидный интерес. Во всяком случае, парень ни на шаг не отходил от Юли. Ради нее он даже приоделся. Разумеется, не в лагерные лазоревые штанишки и шелковый галстук, чье отличие от пионерского заключалось лишь в цвете и серебристой пряжке с эмблемой лагеря. Форма одежды для сотрудников была свободной. И Арташ в светлых летних брюках и обтягивающей его мощный торс черной трикотажной футболке выглядел великолепно.
В создавшейся ситуации от Юльки не потребовалось бы много усилий, чтобы выведать у Арташа темную историю с акокантерой его матери. Арташ был просто находкой для шпиона. И болтал без умолку. Шутил, веселил Юльку и сам радостно смеялся в ответ на ее шутки. Вечером он пригласил ее на берег озера. И там за двумя бутылками пьянящего голову фруктового вина пересказал ей всю свою жизнь.
У Юльки оставался только маленький вопросик: а всю ли правду он ей открывает? Но в ответ на этот произнесенный Юлей вслух вопрос Арташ оскорбленно вскинулся:
– Как ты можешь во мне сомневаться?!
– Я не сомневаюсь. Просто мне кажется, что ты не до конца со мной откровенен.
– Конечно, я рассказал о себе только правду.
– Но не всю.
– И что же я утаил?
Ляпать, что он умолчал о двух, или даже больше, уголовных делах, по которым проходил пусть и свидетелем, но очень и очень подозрительным, Юля не стала. Вместо этого она кокетливо покосилась на Арташа и протянула:
– Я видела, как к тебе липнут девушки. Наверное, ты и тут прячешься от какой-нибудь оставленной тобой малышки.
Арташ расхохотался.
– Вовсе нет! И не думал даже!
– Что так?
– У меня даже девушки нет!
– С кем же ты встречаешься?
– Нет, девушек много, ты права. Но ни одна из них мне неинтересна. И проблем с ними возникнуть просто не может.
– Наверное, кто-то из них забеременел от тебя, – продолжала развивать тему ревности Юля. – Вот ты и прячешься.
Арташ помрачнел.
– Если бы такое даже и случилось, то я не стал бы прятаться! – заявил он. – Я мужчина. И привык держать ответ за свои поступки. Возникни такая проблема, я бы ее решил.
– Что же ты тут делаешь? Только не говори мне, что работа водного инструктора радует.
– Нет, конечно. Тупая работа. И сезонная к тому же. Совсем не по мне. Но я должен… В общем, тебе это будет неинтересно слушать.
– Отчего же? Очень даже интересно.
– Не нужно тебе это слушать, – поменял пластинку Арташ. – Одно могу тебе сказать: это никак не связано с девушками. Поверь мне: ты для меня одна.
Юлька надулась.
– Ну, конечно, – сделала она обиженное лицо. – Ты просто не хочешь мне рассказывать, потому что я буду ревновать.