намерен доставить вас обратно и посадить под замок до тех пор, пока не станет ясно, кто убийца.
– А если вы это так и не сможете выяснить? – робко осведомилась я. – Тогда как? Сколько нам сидеть? У нас, между прочим, отпуск заканчивается.
Но Никитину было ровным счетом плевать на это. Он жаждал мести. Посадив всех троих на заднее сиденье, он потребовал от Игоря немедленно отправляться в обратный путь. С самого начала в манере Игоря вести машину проскальзывало нечто неуловимо странное. Создавалось впечатление, что он ориентируется скорей по памяти и она частенько подводит его, чем по знакам.
Но из города мы еще худо-бедно выбрались, всего раз увернувшись из-под колес самосвала и чудом не передавив выводок гусят, попавшийся нам уже на окраине. Но после того, как кончились относительно хорошо освещенные места, Игорь начал вытворять вовсе уж несуразные вещи. Через каждые несколько километров съезжал в канаву, а если не в канаву, то на обочину или не вписывался в поворот и потом долго выруливал обратно. Хорошо еще, что дорога проходила по равнинной местности и вдоль ленты шоссе практически не росли деревья, в которые мы могли бы врезаться. Опасность представляли только телеграфные столбы, но их было немного, и мы успевали предупредить Игоря заранее. Со встречными машинами тоже проблем не возникало, водители видели, какие кренделя выписывает Игорь по дороге, и сами скромненько сворачивали к обочине, не доводя дело до беды.
– Ты нормально себя чувствуешь? – с тревогой обратилась к нему Ира. Беспокойство ее было понятно, ведь от его самочувствия зависели наши жизни.
– Какое там нормально, – с досадой отозвался Игорь, в последний момент огибая указатель поворота и сворачивая в сторону, противоположную той, куда он предписывал повернуть. – Не вижу ничего. С глазами что-то случилось. Как из города выехали, так и не вижу.
Мы онемели, потом Мариша уточнила:
– Совсем ничего не видишь?
– Ага, – беззаботно подтвердил Игорь. – Фары только вижу, но и то не всегда.
Мне захотелось выбраться наружу и пойти пешком. Никитин был удивлен открывшимся свойством своего друга еще в большей степени, чем мы. Он ведь и знал его дольше.
– А как ты ориентируешься? – поинтересовался он.
– Чего тут ориентироваться, дорога-то одна.
Тут он ошибался, дорог как раз было много. Но все они в темноте выглядели совершенно одинаково, так что можно было считать, что Игорь прав.
– Давай-ка я сяду за руль, – предложил Никитин.
Мы хором горячо одобрили его намерение, но Игорь уперся как баран.
В итоге мы заехали в такую глушь, где не было ни одной дороги, ни другой дороги, ни даже узкой тропинки. Ночевать пришлось в машине, которую мужчины заперли на замок. Но заблокировать снаружи окна у них не получилось, поэтому ночь они провели в тревоге за нашу сохранность. К тому же в стоге сена, где они ночевали, было колко и душно, поэтому не было ничего удивительного в том, что возле машины ежечасно возникал кто-нибудь из них и, пересчитав нас, успокаивался и удалялся. Определить промежутки этих появлений так и не удалось, поэтому идею с побегом мы оставили на потом. К тому же для этого нам пришлось бы выкрасть паспорта, а как это сделать у бодрствующего с нерегулярными промежутками Никитина, оставалось непонятным.
– Прозрел? – с этого вопроса, заданного Маришей Игорю, началось наше утро. Так как ответ по понятным причинам волновал всех нас, то мы впились в лицо Игоря цепкими взглядами, чтобы уличить во лжи, если он к ней прибегнет.
– Отстань, – попросил ее голодный и потому злой Игорь и уселся за руль.
С некоторым трепетом мы забились на заднее сиденье и принялись утешать себя общепринятой версией, что в случае аварии это самое безопасное в машине место.
– Где мы оказались? – волновался Никитин.
Если уж он не узнавал места, то что спрашивать с нас? Тем не менее довольно скоро Игорь вывез нас к поселку Бригинцы, где мы перекусили на молочной ферме молоком, которое было настолько жирным и густым, что больше походило на сливки, и вчерашними бутербродами с загнувшимся от времени сыром.
Трасса до Чернигова начиналась вскоре за поселком, около часа мы ехали не торопясь, но так было только до моста через Остер. Дальше Игорь окончательно пришел в себя и погнал машину с более привычной скоростью. Немногие могли похвастаться, что обогнали нас. Но серый «Форд» с черными тонированными стеклами все-таки обошел нашу «Ауди» где-то на полдороге. Не узнать его было невозможно. Особенно после того, как вчера мы потратили немало нервов, опасаясь увидеть его на дороге преследующим нас. Теперь мы могли отыграться за пережитый ужас.
Мы переглянулись, и я, как особа, вызывающая наименьшее раздражение у Никитина, сказала как бы между прочим:
– В той машине едет староста Киянки. Не его ли мы вчера совершенно случайно встретили на даче у одного нашего знакомого?
И, не дождавшись ни от кого ответной реакции, сама же подтвердила:
– Конечно, это его «Форд». Он так хвалился им, так крутился возле своего красавца, что мы поневоле запомнили машину. Это она обогнала нас, ошибки быть не может.
Никитин беспокойно заерзал на сиденье и сказал Игорю:
– По-моему, мы могли бы немного прибавить газу.
Это была единственная просьба, на которую Игорь неизменно отвечал согласием. Так получилось и в этот раз. Он надавил на педаль газа, и «девочка», как он называл свою машину, послушно рванула вперед. Староста укатил за это время далеко, но с помощью Игоря нам удалось нагнать его всего через несколько минут.
