вызвало гримасу негодования, потом он увидел белокурую копну волос Мариши и смутился. Поспешно отведя взгляд в сторону, он увидел брошенную Майной кость и тут забеспокоился по-настоящему. Дернув пару раз ногой и окончательно уверившись, что мы ему не снимся и его бедственное положение не плод его воображения, он заговорил:
– Вы кто такие? Почему я здесь? Что вам от меня нужно?
Вопросы сыпались из него как из рога. Ира выступила из тени за моей спиной, и Елизар обрадованно закричал:
– Ирочка, ты-то мне все и объяснишь. Говори, в чем дело?
Но Ира была уже не той пай-девочкой, которая несколько дней назад оставила отчий кров и пустилась в плавание на «Шторме». Поэтому она буркнула:
– Чего это я должна вам объяснять? Вы нам вообще не нужны. Мы даже не знали, что вы тут, мы пришли за нашей подругой, которую ваша жена с ее любовником определили сюда.
– Чья жена? – оторопело спросил Елизар. – Чей любовник?
Ира и я тем временем освобождали Маришу от веревок и на вопрос Елизара отвечать не спешили. Он слишком много хотел для человека, находящегося полностью в наших руках. Закончив с Маришей, Ира выпрямилась и сказала:
– В общем, так, если вы хотите, мы вас освободим, а нет – так дело ваше. Лежите себе тут.
Елизар твердо заверил ее в том, что он только и мечтает, как бы освободиться от веревок.
– Тогда, – стальным голосом сказала Ира, – вы должны объяснить, почему вы оказались тут, кто стоит за смертью Стася и что затевают староста и ваша жена с любовником.
– Так она тоже замешана? – искренне удивился Елизар. – Она знала, что я тут?
– Конечно, знала, – ответила за Иру я. – Трудно не знать, что в подвале собственного дома замурован бывший муж.
– В собственном доме? – продолжал удивляться Елизар.
Честное слово, для человека, возглавляющего целую общину, он был туповат. Сколько раз ему повторять одно и то же? Времени у нас в обрез, того и гляди Ирин муж притащит сюда толпу односельчан, вооруженных вилами, топорами и косами, разбуженных среди ночи и потому злых.
– Вы лежите в подвале своего дома в Ульяновке, наверху ваша жена развлекается с вашим секретарем, и, похоже, это у них не в первый раз. А мы пришли сюда не за вами, про вас вообще никто ничего не знает, вы пропали уже пять дней назад, как раз в тот день, когда в Киев отправлялся гуманитарный груз из Польши. Мы поплыли вместе с ним, ведь вы велели Ире проследить за его сохранностью, а мы не могли позволить ей плыть одной, – терпеливо просвещала я проповедника.
– Что ты говоришь? – удивился Елизар. – Я никогда не просил Иру плыть с катером. Зачем? Капитан вполне надежный человек, а груз встречают на причале в Киеве всегда в одно и то же время. Зачем посылать Иру?
– В самом деле, – призналась Ира. – Мне передали вашу просьбу через секретаря. Но мне и в голову не могло прийти, что она исходит не от вас. Но что случилось с вами?
Елизар приготовился ответить, но в это время Мариша открыла глаза и сонно потянулась. Потом увидела нас и сказала, широко распахнув свои глаза:
– Девчонки, как я рада вас видеть. А где я?
Пришлось и ее посвятить в тайну. Она так же, как и Елизар, не хотела верить, пришлось повторить несколько раз. Потом она заинтересовалась Елизаром и тем, откуда он тут взялся.
– С тех пор как меня чем-то стукнула по голове ваша жена, ровным счетом ничего не помню, – обращаясь главным образом к Елизару, прощебетала она. – Темнота, боль в руке и вдруг – открываю глаза и вижу ваши милые лица. Расскажете, что случилось с вами?
Елизар принял ее слова на свой счет и приступил к рассказу.
– Странная история, – сказал он. – Вы говорите, что прошло пять дней с момента отплытия «Шторма»? Но мне кажется, что все произошло только вчера.
– Что произошло? – хором воскликнули мы.
– Последнее, что я помню, – это физиономия старосты Киянки и моего секретаря, которые склонились над какими-то колбами в молельном доме. Я уже давно обратил внимание, что мой секретарь проводит больше времени со старостой, чем со мной. Так было и в тот день, и, хотя дела требовали его присутствия, он с утра отпросился в Киянку. Предлог был какой-то в высшей степени идиотский. Настолько, что у меня закрались неясные подозрения. Слишком много в последнее время стало происходить неприятных вещей, объяснения которым я не находил.
– А зачем вам дискета с формулой морфина на этикетке? – встряла Мариша. – Я нашла ее в вашем письменном столе, но прочесть не смогла, она закодирована.
Если Елизара и удивили ее слова, то виду он не подал.
– Все эти трагические случаи с моими крестниками подтолкнули меня к мысли, что вокруг меня что-то происходит, – ответил он. – Настораживал также рост числа наркоманов среди молодежи, их и раньше было много, но в последнее время особенно, и, как назло, в семьях моих близких знакомых. Я начал наводить справки и выяснил, что кто-то снабжает ребят наркотиками. Чтобы все выяснить, я и поехал в Киянки.
– Почему именно в тот день? – спросила неугомонная Мариша.
Немного помявшись, Елизар все же ответил:
– По правде говоря, я хотел проследить за ними. Просить Никитина приехать времени уже не было, да и впутывать в это дело милицию мне не хотелось. Я просто приехал и спросил у жены старосты, где ее муж. Она сказала, что он с утра в молитвенном доме. Я прошел туда и, крадучись, поднялся на второй этаж. Признаюсь, это было немного по-мальчишески, но не всегда же мы взвешиваем свои поступки, и
