традиции (ср. слав. *gatanьje, *gatati и т. п. в связи с гаданием, отгадыванием загадок, ворожбой, предсказанием и другими сакрально отмеченными действиями).
Авест. spэnta- & armati-, отмеченное выше, в определенной сфере превратилось в устойчивый календарный термин, который засвидетельствован в целом ряде среднеиранских языков. Т. наз. «зороастрийский» (или «младоавестийский») календарь, как предполагают, возник в Восточном Иране или в Средней Азии, видимо, в первой половине I тысячелетия до н. э. Отсюда он еще в ахеменидскую эпоху проник в западные части Ирана. Правда, полный список названий дней дошел до нас в весьма позднем авестийском тексте, известном под среднеперсидским названием «Sihrozag» («Тридцатидневье», не ранее VI в. н. э.), но наличие некоторых календарных терминов в более ранних частях Авесты и присутствие в этих же частях теофорных имен, использовавшихся при создании календарной номенклатуры, позволяет с весьма большой степенью достоверности реконструировать как названия месяцев, так и названия дней «зороастрийского» календаря на авестийском языке. В этом сплошь сакрализованном и ритуализованном календаре среди названий месяцев внимание привлекает последний месяц (mahya-) года — Spэntaya Armatois, святого смирения (богини Земли), т. е. *Spantayah Armatais, форма, реконструируемая практически и для древнеиранского в целом (названия месяцев и дней, как правило, даются в Gen., ср. авест. manho spэntaya armatois). То же самое название носил и пятый день месяца (гервый день месяца был посвящен Ахурамазде — Ahurahe Mazda< *Ahurahya Mazdah). В среднеперсидском варианте «зороастрийского» календаря соответствующие месяц и День называются Spandarmad (ср. пехлеви spand(a)rmat– zamik «спандармат–земля», откуда образ земли как святой Армати, позволяющий восстановить особый мотив святости земли, святой земли; ср. авест. spэnta armatis [V. 18, 64] как обозначение земли). Аналогичные образования известны и в восточноиранских языках среднеиранской эпохи, ср. согд. — маних. z'yy spnd'rmt 'земля–спандармат', хорезм. spnd'rm(y)d 'земля', 'мир', хот. — сакск. ysamassanda 'земля' (букв. — «святая земля») или просто ssanda 'земля', 'мир' (букв. — «святая»). Сведения о других среднеиранских календарях или неполны (ср. парфянский «зороастрийский» календарь, для которого как раз неизвестны названия 12–го месяца и пятого дня) или находятся в противоречии с описанной ситуацией других традиций (ср. название 12–го месяца в согдийском словаре — '?swmyc). Впрочем, в согдийском хорошо известно название пятого дня — 'sp'ntrmt rwc (rwc) (где 'sp'ntrmt отражает форму, сопоставимую с авест. Spэntaya Armatois), ср.: «…rty ?wrtw… '?w kpc ZY '?гу kpc'kk Г'MRH ту? 'sp'ntrmt rwс…» «…и израсходованы две меры и три мерки вина в день 'sp'ntrmt rwc» (документ на дереве [палке] 45. Б2, строка 2, см. Фрейман 1962:77); «?'?r' ZKn 'sp'nt'rmt rwc / ct?'r pwst». A 4R (8) «Дал ему [в день] 'sp'ntrmt rwc четыре шкуры» (Боголюбов, Смирнова 1963:60, 115; ср. Б2 [3]; В5 [2–3]; B11 R); ту? 'sp'ntrmt rwc «день спандармат–роч» (В8 R5, см. Лившиц 1962:47, 194) и др. [351] Зато хорезмийские данные подтверждают номенклатуру «зороастрийского» месячного календаря. В хорезмийских глоссах «Хронологии» Бируни в связи с 12–м месяцем этого календаря сказано: XII. 'sbnd'rmjy fw xswm (по изданию: Sachau 1878:47; в Стамбульской рукописи единственное разночтение — xswm). В самое последнее время восстановлен текст этой хорезмийской глоссы ('spnd'rmjy fw xswm) и предложен перевод — «Исфанд (= февраль–март), в нем Хшом (конец годичного солнечного цикла)», см. Боголюбов 1985:33. В «Памятниках минувших поколений» (Бируни 1957) название 'sbnd'rmjy относится и к пятому дню месяца (в других источниках в этом отнесении оно неизвестно). В надписях на оссуариях Ток–калы название пятого дня также не засвидетельствовано, зато 12–й месяц обозначается как 'xswm. Несмотря на лакуны в разных иранских версиях «зороастрийского» календаря [352], именно он сохраняет исключительную по своему значению языковую и мифологическую информацию, которая может получить и еще более глубокое истолкование при учете ряда дополнительных сведений (Армати выступает как жена Ахурамазды, ср. Yt. XVII; она же мать Аши и т. п.). Две особенности должны быть выделены прежде всего, земля, как и ее персонифицированное воплощение, святая, она, как и муж Армати–Земли, характеризуется признаком, кодируемым элементом man (< и.-евр. *men-), и, следовательно, она «мудрая». При этом «мудрость» в данном случае должна пониматься не просто как обозначение ментально–психической характеристики, но как единая подвижная и легко возбуждающаяся субстанция, равно ответственная за умственную и сексуальную активность [353]. В этом смысле Ахурамазда — носитель «верхней» мудрости (разума), а Армати–Земля — «нижней», связанной с плодоносящими функциями. Вместе с тем в этом контексте получает объяснение не только то, что Земля — святая, но и то, что она — мать и мудрая (все эти характеристики Земли, выводимые из иранского материала, оказываются существенными и для понимания Земли на Руси) [354].
Мотив Земли как святой находит очень выразительное решение в (хотан-)сакском языке. Тексты фиксируют два названия для земли, употребляемые в общем равноправно, ysamassandaa- и ssandaa — (графические варианты здесь не приводятся). Слово ssandaa- восходит к др. — иранск. *suanta 'святая' (из и.-евр. *k'uen-to-), ср. авест. spэnta-, и служит обозначением земли по принципу святости (несомненно, что исконное значение слова еще осознавалось носителями сакского языка). Более полное обозначение земли ysamassandaa- содержит тот же элемент («святая»), которому предшествует ysam — (=zam-), служившее исконным обозначением земли (ср. авест. zam-, пехлеви zamik и т. п. при слав. *zemja, лит. zeme и др.), и соответствует в целом авест. zam- & spэnta 'святая (священная) земля'. Наличие (сосуществование) в одних и тех же текстах, нередко в ближайшем соседстве, двух обозначений земли дает все основания думать, что они относились друг к другу как полное и краткое названия (ср. такие аналогии, как русск. на Святой неделе и просто на Святой и т. п.). И ysamassandaa- и ssandaa- обозначают прежде всего землю, мир во всех их целостности и единстве. В текстах очень часто подчеркивается, что речь идет о всей земле, о всем мире, для чего вводятся местоимения bis(s)a — 'весь', 'всякий' или harbis(s)a- с тем же значением. Ср. в «Книге Замбасты»: bissa ssanda rrasta hamamgga ha… «вся земля была прямой, ровной…» (5, 102); …bissassanda hamba — da sa hvam'dyau aya (14–69), «эта вся земля была бы заполнена людьми»; ssanda bissa (19, 78); bisye ssandiye (24, 427); ssanda… bissa (3, 46); ta bissи butte sarvani ba — lysa bisye ysamassandai ttrani / datena bvemate. jsa punyau j[sa] manandi hamdara nisti bisye ysamassandai satva… (2, 3–4) «Знающий все Будда, крепость всего мира, знает все. Нет другого существа во всем мире, подобного ему по виду, знанию, достоинствам» (ср.: bisye ysamassandai nista [2, 181] в сходном контексте); crramu bissa — hastama sara bissaye ysamassandai bhava… (16, 7) «Как лучшая суть всего, субстанция всего мира…»; bisуe ysamassandai vaysna mananda te handara [n]asta (22, 257) «Во всем мире нет теперь другого, подобного тебе»; bissye ysamassandai satva khvi ya pratabibau yindi (23, 39) «Во всем мире нет другого подобного ему»; harbissu ysamasandau (2, 157) «на всей земле»; ysamassandai harbas sa pitta (16, 4) «весь мир падет»; ysamassandai harbissa (22, 122); ysamassandei harbissa (22,
