особом разъяснении нуждается слав. *jut-. Нужно думать, что предположение в нем значения, связанного с ограниченным (тесным, узким) пространством, воспринимаемым как состояние некоей «неуютности», верно лишь применительно к отдельным конкретным случаям явно вторичного происхождения. Исходным же значением, определившим и дальнейшую эволюцию элемента *jut — (*ieu–t-), нужно считать «прибежище», «покров», «защита», «поддерука», «помощь», и как следствие всего этого — обретение «уюта», как раз и обеспечиваемого «связыванием–соединением» и вытекающим из него усилением (ср. др. — инд. yuti — 'связывание', 'объединение': yauti или лат. juvare 'помогать', 'поддерживать', но и 'радоваться', 'веселиться', к состоянию «уюта», удовлетворенности). Анализ этих славянских лексем представляет интерес и потому, что в силу уже сказанного он приводит к установлению правдоподобной связи этих слов с авест. yaoz–data- как обозначением святости (как особой сакральной чистоты, с которой связано табу, см. выше) и такими словами как авест. yaos 'здоровье', 'благо' (ср. Y. 46 18, ср. yaos & da — «heilkraftig machen», yaozdati-, ср. — парф. yoz–dahr «святой» и т. п.), др. — инд. yos 'здоровье', 'счастье', (архаизм, употребляемый в формуле sam yoh или sam ca yos ca), лат. ius «право» и т. п. Смысловая мотивировка этих слов также отсылает к идее установления связей (—>основа, опора, порядок право), укрепления и усиления. В этом контексте очень вероятно, что слав. *jut- сохраняет этот и.-евр. архаизм. Тем самым оказывается объединенной вся серия примеров, восходящих к *іеи-, — от похлебки до права (ср. лат. jus и jos, др. — инд. yus- и yos-, слав. *juxa и *jut-). При изучении истории и.- евр. *ieu- в отдельных языках необходимо особенно внимательно отнестись как к процессам семантического «ухудшения» слов, так и к исключительно радикальной «диверсификации» исходных значений.
Ценные данные о значении элемента *svet- извлекаются из материала личных имен двучленного типа. Их ценность тем больше, что в этом отношении славянская ономастическая традиция сильно выделяется среди других индоевропейских. В ней имена с элементом svet- довольно многочисленны и разнообразны, престижны в социальном плане и применимы как к божественным персонажам, так и к людям (с очевидностью можно говорить о таких носителях соответствующих имен, которые занимали высокое общественное положение). Среди божественных имен реконструируются *Sveto & *vitъ (ср. Zwantewit(h), Svantavit, Szuentevit и др. у Гельмольда, Саксона Грамматика и др.; ср. также sanctus Vitus; о смешении со св. Витом см. Nahtigal 1956:1–9) и, может быть, *Sveto & *bogъ (на основании формы Suentebueck, трактуемой обычно иначе; см. выше) [410]. Элемент *vitъ доставляет исследователям много сложностей и обычно его определяют как «господин», «хозяин», ссылаясь на ц.–сл. доловитъ, ???????????? «pater familias» (ср. недавно Moszynski 1992:61). Это решение кажется излишне приблизительным. Можно высказать предположение уточняющего характера о возможности видеть в слав. *vіtъ более раннее *vіktъ<и.-евр. *ueik– t- или *uik–t- [411], от и.-евр. *uеіk — 'жизненная сила', 'энергичное проявление силы', но и 'жертва', 'посвящение' и т. п. (иначе — Трубачев 1994, 6). В этом случае *vіtъ (< *vik–tu-) сопоставимо с лат. victima, опирающимся на *vik–ti- или *vik–tu-. Этот круг значений удачно объяснял бы ряд других имен с этим элементом — Яровит (Gerovitus, Herovith), Руевит (Rugieuithus), Поревит (Poreuithus), которые Р. О. Якобсон трактовал как обозначения разных степеней и фаз жизненной силы (ср. также Siemowit, Uniewit) [412]. Среди личных имен людей для дохристианской поры реконструируются сочетания *svet- с элементами *slav-, *ръlk-, *mir-, *gor-, *bor- и, может быть, некоторые другие. При этом первый член *svet- первоначально подчеркивал не столько сакральный аспект в чистом виде, сколько идею возрастания, процветания, изобилия (*Svetoslavъ — не тот, чья слава «сакральна», но тот, у кого она возрастает, ширится и т. п.). Особенно широкое распространение получило имя *Sveto–slavъ, представленное русск. Святослав (имя очень хорошо известно в русских княжеских династиях; первым известным его носителем был князь Святослав, сын Игоря и Ольги, упомянутый впервые еще Константином Порфирородным в 944 г. — ???????e????? [De adm. imp.]; ср. Святославль, город в Киевской земле, 1096 г.) [413], польск. Swietoslaw (см. Spentozlaus [!], 1173–1176; Zuantozlaws, 1198; Suutozlauo, Swantozlao, 1212; Zantozlaws, 1216; Suentoslaus, 1238 и др. [ср. Swientoslawa: Swentoslaua, 1271 и др.], см. Taszycki 1958:126–127; 1980:s.w.; чешск. Svatoslav [Zwathozlaus, 1173], ср. Svatoslav, назв. деревни: Suatozla, 1292 [Profous–Svoboda 1957, IV:244]); с. — хорв. Светослав (ср. Светослав Суроньа, король хорватский, 997–1000 гг.) и др. (Taszycki 1958:126–127; 1980, s.w.; Profous– Svobola 1957:244; Malec 1971:118, 176 и др.; ср. также Milewski 1969:63, 72 и др.). Имена типа Sveto–slavъ выступают как надежные историко–культурные индексы: они относятся к определенному культурному кругу и к определенной иерархически высшей группе коллектива; как правило, речь идет о князе–воине, предводителе дружины, для которого слава является высшей наградой, наиболее престижным отличием; существенно, что слава идеальна, а не материальна, она знакова по преимуществу, символизируя высшие качества ее носителя. Из других реконструируемых для дохристианской эпохи имен с элементом *svet- ср. *Sveto– ръlkъ (букв. — 'чья дружина–полк возрастает'): русск. Святополк, княжеское имя (ср. город в Киевской земле Святополчь, 1095 г.); польск. Swietopelkя (Svatopelco, 1232; Zuatopelkum, 1234; Swenthopelcus, 1236; Swentopelkus, 1237 и др.), Swietopolk (Zuetopolk, 1122; Suutopolk, Swantopolcus, 1209, 1215 и др., см. Taszycki 1957:126; 1980, s.w.); чешск. Svatopluk; слав. диал. на терр. Германии Sventopolk (1127– 1129; «Zuentepolch filius nomine Zuinike», Helmold, 95); Svatopolk (1243: Swantopolc) и др. (см. Schlimpert 1964:47; Trautmann 1948, I:27; Лоренц 1906:91 и др·) и т. п. [414]; — *Sveto–mirъ: русск. *Святомир (ср. Святомирский, Святомиров); польск. Swiеtomir (Swantomyr, 1294; Suentomiro, 1294; Swanthomiro, 1298; Suantemir, 1260; см. Taszycki 1957:126; 1980, s.w.); чешск. Svatomir (Zwantomirus, 1220; ср. также Svatomirov, деревня, Swathmirslag, 1379 и т. п.; Profous– Svoboda 1957, IV:243); сербск. Светомир и др.; — *Sveto– gorъ: русск. Святогор (Святогоровичу 1633; Светогорову 1698 [Тупиков 1903:742], ср. Святогорский; имя былинного персонажа Святогор в своих истоках могло иметь и другие связи), ср. ц.–сл. в. святогорьскъ, святогорьць, с. — хорв. светогорац и т. п.; — *Sveto–bоrъ: поморск. Swietobor (Suatobor, имя поморск. князя [рубеж XI–XII вв.], родственника Болеслава, упоминаемое Галлом Анонимом 11:29); чешск. Svatobor (1078: Zwatobor, 1226: Zwatobor, ср. топонимы
