– Ну что, хотела приключений?
Марта еще не могла отойти от одного шока, испытанного во время прерванного полета и прыжка в бездну, как ощутила новую волну животного страха. Непосредственная близость войны – не по телевизору, а вполне реальной, где стреляют боевыми патронами, где отряд попал в окружение, где по тебе отовсюду целятся – все это привело Марту в совершенное оцепенение.
– Эй, – окрикнул ее Алексей, стараясь привести в чувство, – надо работать! Пейзажами потом наслаждаться будешь. Держи!
И он аккуратно подтолкнул ей сумку с аппаратурой, сам распаковал две камеры, присоединил на байонет мощную оптику и тут же приступил к съемке, осторожно выглядывая из-за камня, за которым укрылся от пуль.
Марта тоже достала свой «Кэнон», включила питание. Она почувствовала, как камера в руках помогла ей перебороть наступающий страх. Азарт репортера вытеснил его – и в ней проснулась страсть, жажда охоты. Как те, кто искал противника и целился в сердце друг друга, не жалея паторонов, так и Марта превратилась в львицу, пантеру, вышедшую на охоту. В это мгновение ей было наплевать, что прицельная или шальная пуля сейчас могла сразить ее саму, ранить, убить наповал. Она ощущала себя не жертвой, на которую идет охота, а самим охотником, выслеживающим свою жертву.
Тоже подмигнув Алексею, она осторожно выглянула из-за своего могильного укрытия и стала снимать все, что происходило вокруг: как отовсюду огрызались злобными автоматными и пулеметными очередями, как молоденький солдат – почти мальчишка, перепуганный насмерть – матом кричал в микрофон, вызывая вертолет с подкреплением и требуя поддержки с воздуха. Марта даже не обращала внимания, как вокруг нее самой градом сыпались стреляные гильзы, отскакивали пули и осколки могильных плит, гремели выстрелы гранатометов…
– Осторожно! – крикнул им офицер, двигаясь перебежками от одного склепа к другому. – Вон там работает снайпер!
И он указал в сторону старой полуразрушенной башни, почти слившейся с мрачными скалами.
– Где? – переспросила его Марта, выглядывая из-за камня с фотоаппаратом наготове.
– Когда получишь пулю в лоб, тогда узнаешь! – заорал на нее офицер. – Сиди и не высовывай носа!
Марта даже не обиделась на грубость офицера, а тут же навела на ту башню с маленькой бойницей мощный телеобъектив. В это время из-за серых туч выглянуло солнце, мгновенно преобразив окружавший их грозный пейзаж. От башни прямо на скалу, к которой она была словно прилеплена, легла красивая изящная тень, придав самой древней архитектуре необыкновенную красу, даже грациозность, а небольшое облачко, скользнув по склону, так же на миг прикрыло все, что могло бы отвлечь внимание от этого очарования.
«Боже, какое чудо!», – про себя воскликнула Марта и тут же стала щелкать затвором камеры в сторону этой величественной красоты. Она совершенно забыла, что вокруг шел бой, стараясь захватить как можно больше неповторимых мгновений.
– Глянь, до чего ж красиво! – крикнула она Алексею, тоже увлеченному съемкой. – Давай сюда, а я на твое место!
В ответ Алексей покрутил пальцем возле виска, запихнул внутрь куртки обе камеры и приготовился перебежать к Марте. Выждав, когда автоматные очереди на мгновение умолкли, он сделал рывок и тут же растянулся между двумя могильными камнями, зацепившись за свой же шнурок – тот самый, который остался не завязанным, а просто запихнутым в ботинок. Он начал новый рывок, пытаясь как можно быстрее убраться с открытого простреливаемого со всех сторон пространства, как пуля, выпущенная снайпером, засевшим в неприступной башне, попала в правое плечо, сбив Алексея с ног.
Далее все происходило, как в замедленной видеосъемке. Падая, он зацепился за камень, где притаилась Марта, и со стоном повалился прямо на нее. Марта сразу ощутила кровь, брызнувшую из открытой раны, на своем лице. Она снова вскрикнула и замерла, не в силах пошевелиться – не столько от навалившегося на него Алексея, сколько от оцепенения и страха.
Видимо, почувствовав состояние своей подруги, Алексей пересилил пульсирующую в плече боль и застонал:
– Марта… Марта…
Но та лежала в оцепенении, зажмурив глаза, парализованная ужасом от всего только что увиденного, отбросив в сторону камеру и забыв о том, кем она была секунду назад – азартным охотником, пантерой, львицей.
– Марта...
Этот голос, этот стон – жалобный, зовущий на помощь, обессиленный – она уже где-то однажды слышала. Она
