ними. – Пора, как говорится, менять профессию. Нет, не так. Пора менять профиль твоей профессии. Хватит мотаться по горячим точкам и искать приключений. Разве ты не можешь быть, к примеру, фотографом–пейзажистом? Море работы для неуемной души, вроде твоей. Лазай с утра до ночи со своими объективами по долинам и по взгорьям, снимай в удовольствие. Между прочим, хорошие фотографии хорошо украшают интерьер и всегда пользуются спросом. Для нормальных людей, а не таких фанатиков–журналюг, как ты, это тоже неплохой и стабильный заработок, своего рода бизнес.
– Боже, что я слышу! – всплеснул руками Алексей. – И от кого? От своего лучшего друга! Товарища и брата. Мне, прожженному репортеру, уйти с передовой и окопаться в тихом гнездышке… Кошмар! Страшный сон!
И, немного помолчав, он неожиданно стал читать стихи:
Но нет, им честь знамен не запятнать,
Дышал фельдмаршал весело и ровно.
Чтоб их в глазах потомков оправдать,
Он крикнул: «Кто-то должен умирать,
А кто-то должен выжить – безусловно!».
И нет звезды тусклее, чем у них.
Уверенно дотянут до кончины,
Скрываясь за отчаянных и злых,
Последний ряд оставив для других –
Умеренные люди середины…
– Высоцкий, – думая о чем-то своем, сказал Аслан.
– Чего притихли? Стыдно, небось? – улыбнувшись, спросил Алексей после небольшой паузы. – Хотите и меня запихнуть в средние ряды? Какой после этого я репортер? В самом деле, тогда надо сидеть где-нибудь в тылу, щелкать разных птичек, зверюшек, цветочки, лепесточки. Нет, ребята, эта работа не для меня, не для моего характера.
– Да с твоим характером тебе и не надо искать никаких приключений, – возразил ему Аслан. – Таких, как ты, они сами находят. Везде и всюду. Так что, братан, покой нам только снится.
– Марта, нам еще долго ехать? – Алексею хотелось поменять тему.
– Что, болит? – тут же откликнулась Марта, озабоченно склонившись к Алексею. – Уже недолго. Скоро приедем. Там ляжешь.
– Жаль, – нарочито уставшим голосом сказал Алексей. – А то я бы сейчас вздремнул, пока вы тут за меня обсудите, где какой домик покупать…
И так же притворно закрыл глаза.
– Ты и так хорошо «дремал» за все эти дни, пока гостил у Марты. На целый год хватит.
Марта положила ему руки на плечи.
– Если бы вы знали, Марта, как мне трудно с этим упрямцем, – не выпуская руля, Аслан легонько хлопнул его по плечу. – Ладно, меня не слушает. Но мудрецов-то надо слушать! А что они говорят? «Всему свое время, – говорят. – Время смеяться и время плакать, время войне и время миру». Как дальше – не помню. Но тоже мудро.
– Правда? – оживился Алексей. – А почему этих мудрецов другие «мудрецы» не слушают? Особенно в отношении войны и мира.
– Вся история человечества – это история войн, – возразил Аслан. – Больших войн, малых… Или вот таких, которые теперь называются горячими точками, миротворческими операциями, зачистками. Какая разница? Где закипает людская ненависть – там и войны. Где равнодушие – там и кровь. Одни войны кончаются, другие начинаются, то здесь, то там. Одни забывают, другие вспоминают…
– Вот–вот, – Алексей повернулся к Аслану, – а ты хочешь меня упрятать в райский уголок.
