закону. А вечером еврейский народ праздновал Пасху. И Христос праздновал со своими учениками. И во время ужина Он налил в чашу вино, и все пили его. Разломил хлеб, благословил его, раздал, и все ели этот хлеб. И Христос сказал, что это – Его Тело и Кровь, которое людям нужно принимать в себя, чтобы соединиться с Богом и иметь силы сражаться с диаволом. С тех пор люди, верящие в Триединого Бога – Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, – могли причащаться для своего спасения. Пока ты был в интернате, твоя мама, Денис, причащалась несколько раз.
– Ничего себе! – не поверил Денис. – Мама что, в церковь пошла?!
– Да, пошла. Старается в каждые выходные ходить, – подтвердил отец Григорий.
– Ничего себе… – повторил удивлённый Денис.
Снова задумался. Отец Григорий поднялся.
– Мне пора, Денис.
– Стойте, Григорий Сергеевич!
Денис попытался приподняться на локте. Отец Григорий поспешил ему помочь.
– Что, Денис?
– А мне… а я… этого всего недостоин? – прошептал тот.
Умоляющий неуверенный взгляд его пронзил священника, будто огненная стрела.
– Я причащу тебя, не волнуйся, – уверил он мальчика. – Но не сегодня, хорошо? Постараюсь прийти завтра или, в крайнем случае, ранним утром послезавтра. А пока, если будут в тебе силы, подумай о себе: что ты делал в жизни такого, за что тебе сейчас стыдно?
– Спасибо.
Денис, морщась, осторожно устроился на подушке.
– Выздоравливай. С Богом.
– Ага.
Отец Григорий ушёл. Медсестра принесла ему таблетки, поставила капельницу. Затем Денис уснул и спал долго, до самого ужина в половине шестого. Поел в палате принесённую буфетчицей кашу. Она показалась ему вкуснее, чем в интернате, и он, набравшись храбрости, попросил добавки. Буфетчица хмыкнула и без возражений принесла вторую порцию. Соседи не оставили событие без внимания:
– Ты чего, кашу, что ли, любишь?
Лабутин снисходительно пояснил:
– Ты бы в интернате поел, я б щас на тебя посмотрел, с какой скоростью ты бы лопал. Всю кастрюлю бы умял, не подавился.
В дверь постучали. Заглянула русая голова, повертелась в поисках знакомцев.
– Серафим… – узнал Денис и заорал: – Серафим!!!
Доброжелательное лицо Серафима расплылось в неудержимой улыбке. Он кинулся к Денису, сжал его руку:
– Дениска! Ты как?! Ты что тут вздумал болеть?!
– Да я не болею! – довольно возразил Денис. – Это ты болеешь. А я подрался. Ты выздоровел уже?
– А!
Серафим беззаботно махнул рукой, показывая полное безразличие к своему здоровью.
– Лучше скажи, чего ты в драку ввязался?
