как входил Финли. Она работает медсестрой, и ей приходится рано вставать, чтобы успеть прийти к своей смене. Она интересовалась погодой. Одеваясь, она не наблюдала за домом Вудраф. Потом услышала крики и стрельбу.
– Паулюс встревожилась, потому что слышала ссоры Финли и Вудраф прежде. Она даже сообщала об одной их драке, нарушившей покой соседей. Мы располагаем этим сообщением. Но когда она звонила по телефону 911, то находилась вдали от окна. Если Финли похитили, это было в то время, когда она звонила по телефону.
– Сколько голосов она слышала? – уточнил Диц.
– Она не знает. Просто слышала шум, – ответил Лассуэлл.
– Если его похитили, то где требование выкупа? – спросил Диц.
– Мы до сих пор еще не касались проблемы идентификации так называемой жертвы, – упорствовал Пайк. – Не знаем группы крови, поскольку не имеем данных на этого парня. Арни, ты снял отпечатки пальцев на месте преступления, так? Ты сравнивал их с отпечатками мужчин по имени Финли?
– Нет. Мы остались ни с чем. Да, у нас есть отпечатки, не совпадающие с отпечатками Вудраф, но они не совпадают с отпечатками тезок Финли, – ответил детектив.
– И нет отпечатков воображаемых похитителей, – добавила Боннер в надежде снискать одобрение Дица.
– Вудраф говорит, что похититель, которого она видела, был в перчатках, – заметил Пайк.
– Весьма удобно, – откликнулся Диц с ухмылкой.
– Но имеются отпечатки, которые не с чем сравнить, – вставил Лассуэлл.
– Которые могут принадлежать Финли, – возразил Диц. – И разве это что-нибудь значит? Если бы мы обнаружили отпечатки Финли в доме, то это лишь подкрепило бы доказательство, что он был в нем.
– Тебя не беспокоит, что этот парень не проходит по нашей базе данных? – спросил Пайк.
– Ничуть. Мы установили его присутствие в доме, то, что он пропал и что она лжет, когда говорит, будто не стреляла из своего пистолета, – рассуждал Диц. – Мы располагаем также записями прежних звонков о насилии в этом доме. Наконец, фактом является то, что соседка слышала стрельбу, на руках Вудраф остались следы пороха, имеется пуля, выпущенная из ее служебного оружия. Ложь относительно выстрела свидетельствует о сознании вины.
– Пока не найдено тело, все это очень зыбко, Макс, – осторожно заметил Лассуэлл.
– Что, если Финли похитили и он еще жив? Такая возможность не исключается. Будет неловко, если ты обвинишь Вудраф в убийстве, но окажется, что Финли жив.
– Будет еще более неловко, если мы позволим копу отмазаться от убийства. Джек думает баллотироваться в конгресс. Как он будет выглядеть, если мы не осудим копа-убийцу?
Монте Пайк понимал, что Диц хочет использовать обвинение Вудраф в качестве трамплина для занятия места окружного прокурора в случае отъезда Штамма в Вашингтон, но он был достаточно умен, чтобы претендовать на это место самому.
– Я бы не торопился здесь, Макс, – сказал Лассуэлл. – Просто нет уверенности.
– Ну, мы не на ток-шоу у Опры, Арни. Оставь свою чувствительность и сентиментальность. Я нутром чувствую, что Вудраф виновна. Посмотрим, согласится ли Большое жюри.
Глава 26
– Я нисколько не беспокоюсь, мисс Гаррет, – заявила Сара Вудраф, как только они остались одни в угловом кабинете Мэри Гаррет на верхнем этаже дорогого офисного здания в нижнем Портленде.
Большие панорамные окна открывали клиентам впечатляющие виды на реку, три горные вершины, увенчанные снеговыми шапками, а также Уэст-Хиллз. Сару смущал ультрамодный дизайн, листы стекла поверх письменных столов, сияющие алюминиевые подлокотники кресел, картины в абстрактном стиле.
Мэри Гаррет была настолько же несообразной, насколько стильным был ее офис. Атторней предпочитала модную одежду и массивные, но изящные украшения, которые можно обнаружить на глянцевых страницах дорогих модных журналов, но ее одежда и аксессуары выглядели нелепо на этой миниатюрной, птицеподобной женщине с неправильным прикусом, привыкшей к своим совершенно немодным очкам с затемненными стеклами. Для ее клиентов эта несообразность ничего не значила. Любой из них нанимал Мэри Гаррет не за внешний вид. Мэри полагала, что Вудраф захотела встречи в ее офисе потому, что Гаррет дотошно разобралась в ее деле, что продемонстрировала во время перекрестного допроса на судебном заседании. Оно должно было гарантировать успех для обвинения, но завершилось оправданием наименее подходящего кандидата в наркодельцы, какого Мэри когда-либо представляла.
Если Гаррет более походила на что угодно, только не на атторнея, то Сара Вудраф точно не напоминала типичную женщину в беде. По оценке Гаррет, рост Вудраф превышал метр семьдесят пять. Она отличалась телосложением женщины-боксера, у нее были длинные ноги, широкие плечи и торс, сужавшийся к талии. Длинные черные волосы обрамляли пытливые голубые глаза и полные губы, которые от напряжения вытягивались в прямую линию. На вечеринке с коктейлем или в классном ресторане, когда она расслаблялась и улыбалась, мужчины находили Вудраф привлекательной, хотя и крупноватой, и даже сексуальной. Сейчас, под бременем тяжелых проблем, она олицетворяла деловой стиль. Первым впечатлением Гаррет от нового клиента было то, что это сильная, суровая и самостоятельная женщина. Если она полагала, что нуждается в помощи, то ее положение было весьма серьезно.
– Что вас беспокоит? – спросила Мэри.
– Я – офицер полиции Портленда. Несколько дней назад какие-то люди ворвались в мой дом около пяти вечера и похитили Джона Финли. Я пыталась помешать им, но получила неожиданный удар, упала, потеряла сознание. Менее часа назад мне позвонил приятель и сообщил по секрету, что окружной атторней, заседающий прямо сейчас в Большом жюри, стремится обвинить меня в убийстве Джона.
– Кто ваш приятель?
– Этого я не могу сказать.
– Все, что вы говорите мне, составляет конфиденциальную информацию и охраняется законом, регулирующим отношения атторней – клиент.
– Знаю, но я обещала сохранить его имя в тайне. Своей информацией он оказал мне большую услугу, и я не могу подвергать его опасности.
– Что ж, справедливо, – согласилась Мэри, изучая Сару.
Темно-синие брюки от мундира и белая рубашка мужского покроя сидели на ней великолепно, но они стоили дешево. Мэри знала, сколько составляет годовое жалованье копа. Гаррет решила прояснить коммерческие аспекты их отношений.
– Защита в деле об убийстве стоит дорого. До того времени, когда что-то прояснится, мой предварительный гонорар должен составить шестизначную цифру, помимо дополнительных расходов на экспертизу и расследование. Для начала мне нужно пятьдесят тысяч долларов. Как только я получу представление о сложности вашего дела, сообщу, сколько мне нужно еще.
– Я принесу вам деньги завтра, – сказала спокойно Вудраф. – Нельзя позволить, чтобы мое дело представлял какой-нибудь недотепа.
– Хорошо. Вам известно, почему окружной прокурор считает вас убийцей мистера Финли?
Сара замотала головой:
– Не имею представления. Полагаю, из-за крови, обнаруженной в моем доме после драки. И, насколько мне известно, Джон пропал без вести, не погиб. Приятель сказал мне, что его тело не обнаружено.
– Можно использовать косвенную улику, например кровь в вашем доме, для обвинения в убийстве, даже если тело не найдено.
– Но я видела человека, напавшего на Джона, и он был похищен. – Сара указала на свой затылок. – Неужели вы думаете, что я могла это сделать сама?
– Полиция может решить, что это мог сделать мистер Финли, когда защищался, – ответила Мэри. –
