МЯ-А-АУ-У-У-У!!!
Я просыпаюсь от кошачьего ора и боли. Что за черт?
Котейко сидит у меня на груди, орет и урчит, как тепловоз дизелем, и натурально дерет мне грудь когтями. Шерсть вздыблена, глаза дикие… чего он?
Елки, чего… наверное, хищник во двор пожаловал! Обрез под рукой, свет…
С дивана ко мне тянется Олежка. Он протянул ручки и смотрит на меня. Только глаза не серо-голубые. Они черные. Мертвые. Он тянется ко мне, потому что хочет меня сожрать. Если бы не подоткнутое одеяло и общая его слабость, то котейко, наверное, не успел бы меня добудиться: больно уж крепко я дрых. Прижав-потрепав для бодрости трясущегося котенка, встаю и, набросив одеяло, пеленаю под ним мертвого Олежека. Голова пустая, руки работают сами. Иду во двор, неся нетяжелый шевелящийся сверток. Коты в доме орут и шипят, Мухтар, подбежавший к двери, пятится и настороженно рычит. Отнес сверток за скелеты машин, положил на землю, сам сел рядом, держа обрез как тончайший бокал, налитый до краев. Надо что- то сказать? Или уже все равно? Нет, не суть, что не все равно, – надо…
– Прости меня, Олежек…
Все равно бы не уснуть было – потому до утра жег костер, отогревая землю, отгребал угли, копал – и опять жег. Можно было попытаться завести «Беларусь» с ковшом – наверное, я бы разобрался и выкопал, уже бы было быстрее… но быстрее не хотелось. Хотелось вот так – жечь костер и копать землю… жечь и копать, копать…
Холмик выровнял, как смог, крест тоже сколотил старательно… вот так. На перекладине вырубил имя. Все. Больше я для тебя, Олежек, ничего не смогу сделать. Я опять не успел. Прости.
Холодное утро. Холодное не только снаружи, где мокрая снежная крупа с ветром, но и внутри. Не в доме, где тепло и сухо, – холодно у меня внутри. Что-то оборвалось… потерялось то важное, что я почти нашел вчера. Или не потерялось? Или наоборот – я почти совсем понял что-то? Не знаю… холодно.
Звери тоже едят как-то неохотно. Сам я с трудом пропихиваю куски в глотку. Даже горячий чай невкусный какой-то.
Дел у меня много, но делать ничего не хочется. Наверное, потому, что я так и не ответил себе – зачем? А без этого ответа все дела теряют смысл.
После завтрака полчаса бесцельно слонялся по двору, так и не придумав ничего. Наконец пришел в себя, плюнул, выматерился и решил съездить на разведку… ну ладно, чего там – просто проехаться. Не могу больше быть тут.
Мой шушваген, порыкивая дизелем, ровно катится по улицам. Езжу просто так, присматриваюсь, что к чему в районе, – теперь, когда главное не найти свободную и безопасную дорогу, можно и поглазеть. Отмечаю странность – упыри как-то непонятно группируются и передвигаются. Это пугает. Потому что непонятно и необъяснимо. А ведь казалось, что они даже не навроде животных, а скорее такие зловредные биороботы. Ан нет. Даже если не брать тех, кто отожрался и поумнел, – и у тупых есть какая-то система… а это совсем страшно. Ведь пока они все поодиночке были. А если навалятся массой? Только танками давить… а где те танки? А если представить, что они поумнеют, например, как хищники? Тогда кранты по-любому… Страшно.
В пустом дворе замечаю нечто интересное и подруливаю туда. Ого, ну надо же… везет мне эти дни на такое…
Шикарный черный «Шевролет-Тахой» хоть и поцарапан местами, но смотрится по-королевски. Артур стоит рядом – в реальном прикиде, опираясь на открытую дверь, моднявое кожаное пальто расстегнуто, за ремнем пистолет, темные очки. Да…
– Привет!
– А, эт ты… Привет. Я-то думал, кто это… че, на мусорке, что ли, гоняешь? – Артур смеется.
– Почему на мусорке? Это уборочная… ну, в общем… вот типа от всех этих…
– Ну-ну… Чето ты совсем запаршивел. – Тон у него такой, барственный – ну а че ж, при таком прикиде. – Живешь-то где? За мост, к воякам, поди, срыл?
– Че? Не… а как это – за мост?
– Че, ваще не в курсе? – Артур ржет, достает пачку и прикуривает. – На виадуке на Парнас стоят вояки. Всех убогих из города принимают и потом отвозят или своим ходом до Парголова, там в институте сборный пункт какой-то, оттуда в Сертолово и потом еще куда-то.
– Ух ты! А я и не знал! А ты чего не там?
– Я? – Артур брезгливо кривит губы. – А оно мне надо? Я что, лох какой? Тут такая воля – а я к ним типа в беженцы, в бараке жить? Щаз-з-з!
– А где же ты живешь?
– Да… коттеджик тут один освободился. Хороший. Вот там и живу. Вот, видишь, тачка приличная. Жранья и бухла полно. Хозяин жизни. Учись.
– Да… блин… – Вот ведь, вот кто устроился по полной… Осматриваю Артура… да, я рядом с ним выгляжу как работяга рядом с олигархом… – А упыри как, не донимают там? Особенно эти, хищники?
– Не… – Но по лицу Артура вижу – похоже, вопрос в больное место. – Правда, один коттедж пришлось сменить, там такой лазал…
Ага… ну, похоже, крутость у Артура не запредельная… хотя… я бы, наверное, тоже так поступил. Интересно, кроме пистолета у него есть еще оружие? Не видно что-то… ну тогда ясно…
– А че, ствол-то так твой и есть, этот, травматический?
– Ша. – Артур смотрит как на недоумка. – Переделал, нормальный уже. – Он вытаскивает ТТ, вынимает из рукоятки плоскую коробочку, показывает мне – там сидят самые настоящие патроны, коротенькие и толстенькие, с желтыми полукруглыми пулями. – Нормально, помощнее «макарова» будет.
– Ишь ты… А ружье есть?
– А на фига мне? – Он брезгливо смотрит на мой обрез. – Этих мертвяков я и так завалю, а мутантов пусть военные мочат, они, кстати, заезжают иногда в город, на бэтээрах. Отстреливают зомби и по делам, магазины вывозят, козлы. Хорошо, я уже нормально припас всего. Ювелирку, кст, подломил…
Только тут я замечаю – ага, на пальцах-то нехилые гайки… Уй, блин, пилят… похоже, я чем-то не тем занимаюсь… что-то я не то делаю… Барон, власть, ага… словно еще кусочек в мозаику добавился… Артур между тем достал с сиденья бутылку с каким-то обалденно дорогим коньяком, глотнул и протянул мне. Я взял, но пить совсем не хотелось. Артур, даже не глядя на меня, расписывал, какой у него коттедж с джакузи и сауной, причем все работает, ибо котельная и генератор свои и горючки еще на месяц, какая классная тачка и как он собирается «поставить на место» соседей, которые ему не нравятся, «потому что лузеры и лохи». Улучив момент, когда он отвлекся, чтобы застрелить забредшего во двор упыря (надо сказать, из трех пуль он попал только последней, метров с трех… Ну, допустим, стрелок-то он не такой и крутой…), я спросил:
– А чего ты тут делаешь?
– А-а-а… я тут денек отдыхал… Развлекался. Пойдем, покажу. – Артур повел меня к багажнику, открыл его: – Смотри! Как тебе?
В багажнике лежали две голые девушки, со связанными руками и ногами. Лет по пятнадцать, одна даже помладше вроде. Ну Артур всегда отличался пристрастием к совсем молоденьким… Да, судя по виду – «развлекся» он на славу… есть у него вроде такие наклонности… нестандартные.
– Родители их сдохли, а они сбежали, типа меня тормознули – подвезти. – Артур смеется. – Ага, шашечки, видно, увидели, такси, ага! Проезд оплатить надо! Вот к ним и поехали, грохнул я их родаков, и оттянулись пару дней.
– Фигасе…
– Ну как, нравится? Может, тоже хочешь? – Он делает эдакий барственный жест: – Выбирай, дарю! Пиратская добыча!
Артур весело ржет, а я смотрю на девчонок… Старшая, закусив губу, отвернулась, а младшая смотрит на меня… Да, глазищи у нее… Не могу оторвать взгляда, хочется… Кажется, я все понял. Мозаика сошлась. Точно! Вот теперь я ЗНАЮ, для чего, а главное – КАК надо жить. И теперь я сумею… и начну прямо сейчас.
– Артур! Слышь! Давай я к тебе в твою пиратскую команду, а?
