– А-а-а-а! Че, завидно? Тоже хочешь красиво жить?
– Ну, дык… а че нет-то? Берешь? Буду у тебя этим, как его… короче, тоже пиратом… Сма-ари!
Приняв картинную позу, я левой достаю тесак, правой обрез – и изображаю «злобного пирата», присев и разведя руки, состроив зловещую гримасу. Артур весело ржет, девчонки, кажется, начинают всхлипывать…
Ну что ж? Я готов сделать свой выбор. И решить – как и для чего мне жить дальше.
Я нашел свое место под солнцем.
Часть третья
Навстречу Судьбе
Я в общем-то неплохо освоился уже со своим обрезом. Привык держать его всегда под рукой. То есть – совсем всегда. И когда оправляюсь, и когда сплю. Но когда сплю – боязно во сне пальнуть и отстрелить себе яйца или там еще чего. Потому на ночь, хоть патрон и всегда в стволе, курок спускаю рычагом. Если что, взвести – дело секунды. Но на ружье есть и предохранитель – удобная такая пупочка, прям под пальцем. И когда я собираюсь со двора – я курок-то взвожу, а на предохранитель ставлю. Нажать его – и секунды нету: и стреляй.
Артур весело ржал, девчонки всхлипывали… а я, еще вытаскивая обрез, снял его с предохранителя – и теперь, с одного движения поднеся его почти в упор, снес Артуру башку. Вот так. Пират недоделанный. Ты низложен, слезай с бочки, Сильвер!
Девчонки смотрели на меня широко раскрытыми глазами… ага, ща заорут! Только не хватало! Сделав страшную рожу, приложил палец к губам:
– Тсc! Тихо!
Перезарядил обрез, сунулся смотреть машину – ага, ключики-то в замке! На заднем сиденье сумка… что там? О, шмотки, еда… ага, ага, судя по размерам и виду – девчонок этих шмотье… отлично. Схватил сумку, обошел машину. Девочки так и зажались в угол, когда я подошел… Да, Артурчик, мразь эдакая, видать, отдохнул ты хорошо… напоследок. Достал нож (вздрогнули, еще больше сжались… елки, глазищи свои отведите, нет сил смотреть…), разрезал шнуры на руках и ногах. Так и сидят комочками, стыдливо прикрываясь. Кивнул на сумку.
– Ваше? – спросил я, и старшая в ответ боязливо чуть кивнула. – Одевайтесь, скорее!
Они помедлили секунду – и торопливо принялись одеваться. А я подошел к Артуру. Пират, my ass! Нагнулся, брезгливо обшарил – выдернул пистолет, нашел в кармане запасную обойму… остальное особо и смотреть не стал… драгоценности, деньги… блин, хоть руки мой… Из-за угла дома вышел упырь и пошел к нам. Взяв неуклюже двумя руками пистолет, прицелился… Бах! – голова упыря мотнулась за мгновение до выстрела, и пуля прошла мимо… Бах! – туда же… Сообразив, ловлю среднюю точку, выбираю момент… и попадаю! Метров с десяти, но все же! Появляются еще два упыря. Обжигает мысль – патроны! Сколько их? Десять? Вроде десять… или нет? Черт… Артур выстрелил… три… я – три. Шесть… Сколько еще? Так, он же как-то… нажимаю на кнопочку на рукоятке, и плоская обойма падает под ноги… Запасная, так… Ближайший упырь метрах в пяти… Н-н-на! Готов… второй… Н-на! Пуля попала в голову, но, видно, только зацепила – упырь начинает как-то странно кружить, тянется ко мне и разворачивается… мозг повредил? Добавим! Бах! – готов!
Подбираю выпавшую обойму – блин, там всего один патрон! Ай да я, сообразил! Поворачиваюсь – девочки оделись и стоят, со страхом глядя на меня. Младшая уткнулась в плечо старшей, а та ее приобняла, словно защищая… Не получается сказать, делаю красноречивый жест рукой с пистолетом – в машину! Не в силах сдержаться, поворачиваюсь и пинаю тело Артура, смачно сплюнув. Эдакая мразь. Еще идут упыри. Не буду мешать. Обед за мой счет. Угощайтесь. Надеюсь, нормально переварите это дерьмо.
Захлопнув багажник, прыгаю в нутро «шевроле», закрываю дверь. Так, осмотреться… ага… ну, с Богом! Пистолет мешает – и я отдаю его вместе с обоймой старшей:
– Держи! – И, спохватившись: – Только не нажми на курок! Выстрелит! Осторожнее!
А я завожу и начинаю выруливать… ага, пошла пирушка у упырей… ешьте, ешьте – сегодня ничего не имею против, мясцо свежее, хотя и тухлое. Отмечаю, что старшая держит пистолет неуклюже, хотя и не на спуске палец, но направила на меня… Только бы не выстрелила, дуреха, будет очень обидно.
В полминуты мощный самоход доносит нас до виадука. Ближе к вершине – на дороге положены бетонные блоки, змейкой. Перед ними стоит пара автомобилей – видно, доехали и бросили. Пробираюсь по змейке. Ствол пулемета на броневике смотрит на машину, а танчик стоит смирно, тоненькая пушка направлена в город. Вояки, человек семь, стоят, переговариваясь, автоматы держат спокойно, но тоже на меня. Вот один дает жест – стой! Стою, не дурак. Подходит. Смотрит.
– Здорово. Откуда?
– День добрый. Из города. (Нет, блин, с курорта еду…)
– Ага. Ясно. Укушенные есть?
– Нет…
Я вопросительно смотрю на девчонок, те мотают головами.
– Нет, нету, все целы.
– Оружие?
– Есть – обрез, пистолет, тесак…
– Ладно. Просто не трогай его пока, ага.
– Ага. – Я показываю девчонке, чтобы положила пистолет на переднее сиденье, та слушается.
– Выходите, переговорим, решим.
Выходим. Девочки стоят чуть спокойнее, чем раньше, но все равно крепко прижимаются друг к другу, кусают губы. Вояки смотрят на нас, лыбятся.
– Ну откуда вы такие? Сестрицы, что ль, твои? – Это из-за танка вышел какой-то хрен мужик, судя по погонам, возрасту и поведению остальных – офицер и вообще тут главный.
– Вот, тарьщмайор, разрешите… – начинает тараторить один, но майор машет – мол, ладно.
– Нет, – отвечаю я. – Не сестры. Вообще не знаю их, если честно.
– Ого… а как тогда? – Это он уже к девчонкам.
Те в ответ начинают что-то объяснять, но путаются, потом всхлипывают, начинает реветь младшая, старшая пытается рассказать… Когда вояки понимают, о чем она рассказывает, щелкают затворы, и я сгибаюсь от удара прикладом под ребра, обрез куда-то выскакивает – и вот уже я распластываюсь на асфальте, а под ухо тыкается что-то холодное…
– НЕ-Э-ЭТ! – Это, кажется, визжит младшая… ну давайте, скорее, а то сейчас встречусь с Артуром, – а оно мне надо? – Не трогайте его! Он нас спас!
Холодное от уха убирается, но я все еще лежу на асфальте… и ничего, подумаешь! Я полежу, полежу… Вскоре все выясняется, вояки отряхивают меня, суют за пояс обрез, бормоча какие-то извинения… Да по хрен, идите вы все… подальше. Резкие, как понос. Прикладом-то за что?! Да ладно, ладно… ерунда… да я понял, бывает… Постепенно устаканивается.
– Твоя машина-то? – спрашивает майор.
– Нет… это… их. – Я указываю на девочек. – Моя… там. Внизу.
– Ага. Ну ладно. Сейчас свяжемся с НИИ ТэВэЧэ, там пункт сбора, туда поедешь, а дальше решат.
– А другой кто поехать может? Не я?
– А… другой? А… ну… может… А что?
– Я не еду.
– Чего? – Майор стал похож на лемура. – Как не едешь?
– Ну… машина у меня… там. – Я машу рукой в сторону города. – Дом… и вообще, дела.
– Дела? Дом? – Интонация майора напомнила мне старое кино про собаку Баскервилей. – «Гулять?! Здесь, на болотах?!» – У тебя – ТАМ дела? Там – дом?!
– Да.
Молчание длилось с полминуты. Наконец я неуклюже оглянулся и сказал:
– Ну я пошел.
Отошел я на пару шагов всего – младшая подбежала ко мне, схватила за шею, повисла и поцеловала. Нет, не как женщина мужика, а как ребенок целует родителей. Тут же засмущалась и отбежала к старшей, пряча лицо. А старшая смотрела на меня… Отвернулся, чтобы скрыться от этих глаз, и почти побежал вниз.
