Революция отвергает своих детей

— Воздержавшиеся? — Четыре делегата воздержались.

— Партийный устав принят, при 21–м против и 4–х воздержавшихся.

На меня это обстоятельство произвело очень сильное впечатление. На собраниях комсомола и, наконец, в КПГ я никогда не слышал голосов против предложений руководства. «СЕПГ все же будет чем?то другим, не тем, что я до сих пор видел», — подумал я с удовлетворением. Я еще не подозревал, что это было в первый и в последний раз в истории СЕПГ, что на партийном съезде делегаты голосовали против предложения руководства.

Между тем председательство перенял Ульбрихт. Громко, с типичным для него саксонским акцентом, прочел он резолюцию об объединении.

«19 и 20 апреля 1946 года XL съезд Социал–демократической партии Германии и XV съезд Коммунистической партии Германии совместно пришли к решению объединения обеих рабочих партий. Социал–демократическая партия Германии и Коммунистическая партия Германии объединяются теперь в Социалистическую единую партию Германии».

Бурные аплодисменты помешали Ульбрихту говорить дальше. Наконец он мог продолжать.

— Кто за объединение, прошу поднять билеты?

На этот раз решение было принято единогласно. Под конец было объявлено, что партийное правление будет состоять из 80–ти человек, по 40 членов от обеих партий, тех, что были выбраны вчера на съезде КПГ и СДПГ. Еще оставалось выбрать председателей партии. Многие делегаты ухмылялись, когда Ульбрихт после имен Пика и Гротеволя не удовлетворился овациями, но — и это было тоже в первый и в последний раз на партийном съезде СЕПГ — спокойно и деловито потребовал:

— Я прошу товарищей поднять билеты. Поднялся лес рук.

— Кто против? Кто воздержался?

— Я констатирую единогласный выбор товарищей Пика и Гротеволя, как новых председателей.

Мы услышали прерываемые аплодисментами заключительные слова Ульбрихта:

— С сегодняшнего дня нет больше социал–демократов и коммунистов. С сегодняшнего дня существуют только социалисты… Сегодня дело касается не только объединения социал–демократов и коммунистов, дело идет о возрождении немецкого рабочего движения …

Все вместе спели мы песню «Братья, к солнцу, к свободе». СЕПГ была основана.

Вечером собрались все делегаты и многие партруководители к «радостному финалу» во дворце «Фридрихсштадт». Все места в здании, вмещающем три тысячи человек, были заняты, а у входных дверей стояли еще сотни товарищей.

Так закончился этот полный надежд, богатый для нас событиями день. Казалось все говорило за осуществление наших желаний: распределение мест в руководстве на паритетных началах; слова, призывающие к товариществу и доверию, с которыми Пик обратился к коммунистам; заверения Гротеволя насчет свободы личности в новой партии; первое голосование, порвавшее с обычным единогласием и никем не осужденное; тезис об особом немецком пути к социализму, нашедший свое отражение в программе СЕПГ; намеки Гротеволя о возможном скором конце советской оккупации…

В этот вечер я не мог предчувствовать, что почти половину участников объединительного партийного съезда в течение немногих последующих лет снимут с работы, уволят, оклевещут или сделают жертвами чисток.

Даже самые активные основатели СЕПГ не избежали этой судьбы.

Из 14–ти членов Центрального секретариата Август Карстен в 1947 году «по причине нездоровья» вышел в отставку. Эрих В. Гнифке бежал в октябре 1948 года в Западную Германию и впоследствии был назван Ульбрихтом «классовым врагом». Отто Майер, Кэте Керн и Гельмут Леман были в январе 1949 года переведены на незначительные должности. Пауль Меркер должен был в августе 1950 года сдать все партийные дела по обвинению, что он якобы «не имел доверия к советскому руководству» и в эмиграции исполнял «приказы американских империалистов». Не легче была судьба и Франца Далема. Его обвинили в «полной слепоте в отношении попыток империалистических агентов пробраться в партию».

Макс Фехнер был в январе 1949 года удален из Центрального секретариата, а в июле 1953 года исключен из партии как «враг партии и государства» и арестован по обвинению, что он 17 июня 1953 года, будучи министром юстиции, «использовал свое положение, чтобы защитить фашистских провокаторов от заслуженной кары». Элли Шмидт была также отстранена от руководства и в связи с событиями 17 июня 1953 года получила незначительный пост. Антон Аккерман, безусловно самая значительная личность в Центральном секретариате, осенью 1948 года должен был заняться самокритикой, в январе 1949 года был переведен из членов в кандидаты Политбюро, а после событий 17 июня 1953 года выбыл даже из состава ЦК, так как «занял примиренческую позицию».

Так из четырнадцати членов Центрального секретариата, избранных при объединении под ликование всех делегатов, в течение немногих лет десять крупных партийных руководителей были либо сняты со своей работы вовсе, либо понижены в должности, а частично даже разоблачены как «враги партии» и исключены из партии.

Не меньше жертв было среди вновь избранных 80 человек партийного руководства и среди более чем тысячи делегатов объединительного съезда. Они также, по большей части, стали жертвами начавшейся чистки (особенно после 1948 г.). Некоторые отделались сравнительно легко — лишь понижением в должности, многие были исключены из партии или даже арестованы.

Если бы я все это знал в тот вечер 23 апреля 1946 года, то мой восторг и моя радость были бы гораздо слабее… Но я этого и не подозревал, как не подозревали такого развития событий и другие делегаты, которые в этот вечер счастливые, полные надежд и радости расходились по домам с твердой верою, что были участниками большого дела объединения немецкого рабочего движения.

МОСКВА ПОДТВЕРЖДАЕТ ТЕЗИС АККЕРМАНА

Через несколько недель после основания СЕПГ я получил от советского офицера связи русскую рукопись.

— Пожалуйста, переведите это точно на немецкий язык, товарищ Леонгард. Это касается очень важного обстоятельства.

Заглавие было разочаровывающее: «Что такое демократия?». При чтении рукописи я вскоре заметил, что речь шла о совсем новой политической концепции. Статья пропагандировала для Германии форму средней демократии, которая «лежит между буржуазной и социалистической… Особенности этой демократии состоят в стремлении гарантировать господство большинства населения при сохранении основ капиталистического хозяйственного строя, при сохранении частных средств производства». Изменения должны были ограничиться ликвидацией империалистических монополий, проведением аграрной реформы и искоренением остатков фашизма, без принятия формы и содержания советской системы. «Нам кажется, что на сегодняшнем этапе этот тип демократии для Германии приемлемее всего».

Мой интерес возрос, когда я через несколько минут переводил с русского: «СЕПГ против механического перенесения советской системы так же, как она против механического перенесения английской, американской или французской системы в немецкие условия». Таким образом со стороны высшей советской инстанции нашей партии было дано указание не копировать советскую систему, а найти государственную форму, лежащую между буржуазной демократией и советской системой!

Я напряженно ждал, что произойдет с этим документом. Было ли это только внутренним указанием для высших руководителей? Или он будет размножен для большего числа членов партии как директива?

— Рукопись будет опубликована, товарищ Леонгард, — сказал офицер связи, улыбаясь, когда приехал за моим переводом.

К удивлению многих партийных работников в следующем номере идеологического органа СЕПГ «Единство» появилась статья, подписанная не именем автора, а тремя звездочками. Это было единственный раз, — такого не случалось ни до, ни после. Каждый партработник понял, конечно, что это