– Вот как!
– Я не любитель лишать невинности. Слишком много ответственности. Некоторые парни все на свете за это отдадут. Даже на ремне насечки делают, представляете? Со мной все по-другому. Я люблю пикантное, а диетическое и безвкусное не особенно. – Он небрежно расстегнул молнию на джинсах. – А потом, мне нравится, когда на женщинах есть мясцо. Чем мягче подушка, тем крепче…
– Мне кажется, тебе пора идти.
– Но я думал…
– Я всего лишь показала тебе дом.
– Хороший дом.
– Спасибо.
Он опустил руку и так же подчеркнуто небрежно застегнул молнию.
Джасмин отступила в сторону, выпуская его из спальни, коридора, дома… А потом рухнула на кровать. О чем она думала? Это вкусное крепкое тело могло бы целиком принадлежать ей. Он был бы полностью к ее услугам, она бы делала с ним что захочет. У-ух, что бы они вытворяли! А потом еще и еще, не переводя дух. Она вдохнула оставшийся на подушке крепкий юношеский запах. А она сказала «нет». Ну, во-первых, Карим ее никогда бы не простила. А во-вторых, думала она, расправляя юбку, брачный обет есть брачный обет. Она торжественно поклялась быть верной Дэниелу и будет держать слово. Она посмотрела в потолок и вздохнула. С ним всегда было так приятно поговорить. Может, именно этого ей и не хватало теперь больше всего.
Джасмин вернулась на кухню и достала свой блокнот. Она наконец придумала, что приготовить Дэниелу на день рождения. Жаркое из оленины с толчеными ягодами можжевельника. Она улыбнулась. Он все это любит: крепкий мясной вкус, терпкие, сочного цвета ягоды и густой ароматный соус. Просто слюнки потекут. Жаркое. Ничто так не пробуждает в нас животные инстинкты, как настоящее жаркое. Она надеялась пробудить эти инстинкты в Дэниеле. В последнее время он ведет себя с ней уж слишком цивилизованно. В постель заваливается, засыпая на ходу, и терпеливо ждет, пока она примет душ, вместо того чтобы прийти в ванную и присоединиться к ней, как делал раньше.
Считается, что приготовить жаркое очень просто. А простота эта весьма обманчива! В книгах Джасмин плохо приготовленное жаркое и зажаренный до твердости подметки бифштекс возводились в ранг кулинарных преступлений против человечества. Секрет заключался в том, что к жаркому надо относиться так же ответственно, как к приготовлению любого другого блюда. Люди поразительно небрежны: кидают в жаркое старую картошку, проросший лук, прокисшее вино, в общем, все то, что должно бы отправиться в помойное ведро. А потом еще жалуются, что получилась какая-то дешевая жирная гадость. В разделе о том, как готовить жаркое, Джасмин советовала купить цыпленка для жарки, отделить мясо от костей, обжарить его в сливочном масле или свином сале, слить лишний жир, а потом сбрызнуть стенки сковородки хорошим красным вином. Она положила в жаркое самые свежие, ароматные овощи, роскошную зелень и лучшие свои приправы. Пока жаркое побулькивало, она несколько раз попробовала его, думая, чего бы еще добавить, и следя за тем, чтобы мясо и овощи не переварились. Потом в самую последнюю минуту загустила его мукой и маслом. Жаркое, как и семья, заслуживает самого лучшего.
Лиза и Алессандра бросили книги на пол в кухне и уселись на высокие стулья. Их щеки горели ярким румянцем.
– Ты уверена, что она не будет возражать? – шепотом спросила Алессандра, как будто они были в библиотеке.
– Да ради бога. У нас еды – завал.
Карим открыла холодильник и вытащила оттуда поднос с лимонными пирожными. Когда-то она их просто обожала – маленькие творожные пирожные в лимонно-масляной глазури. Но теперь они стали орудием дьявола. Их состряпали исключительно для того, чтобы совратить ее с пути спасения – то есть стать худой. Алессандра же взирала на них с благоговением.
– В жизни не видела таких красавцев, – проговорила она.
– За исключением Билли Грина из третьего математического, – напомнила ей Лиза.
Но Алессандра не слушала. Не только взглядом, но и всем мозжечком она сфокусировалась на желтой блестящей глазури. Как только Карим положила два пирожных ей на тарелку, она торопливо перекинула свои длинные волосы за спину и завязала их большим узлом. Лиза, приподняв бровь, взглянула на Карим.
– Давай-давай, – настойчиво повторила Карим. Сама же не взяла ни штучки.
– А ты? – спросила Лиза.
– У меня на творог аллергия.
– Нет у тебя никакой аллергии.
– Есть.
Лиза пожала плечами и откусила кусок.
– Господи, как вкусно… Мне бы такую мать… – Алессандра закрыла глаза и отдалась наслаждению.
Лиза и Карим наблюдали, с какой жадностью она ест. Уничтожив одно, она тут же принялась за второе и остановилась только перед последним кусочком, будто оттягивая момент прощания с возлюбленным. Проглотила его и открыла глаза.
– Извините, – сказала она, – мне нужно в…
Лиза перегнулась через стол и схватила ее за руки.
– Нам нужно с тобой поговорить.
– Поговорим через минуту, – удалось вырваться Алессандре.
– Нет, сейчас. – Лиза опять схватила ее за руки. – Почему это тебе каждый раз после еды надо идти в туалет?
– И вовсе не каждый.
– Каждый.
– Нет.
Алессандра закатила глаза.
– Это на-а-столько… вы знаете, нет, вы просто не понимаете, о чем говорите.
– Ты ведь собираешься два пальца в рот засунуть?
– Что-что?
Карим наклонилась вперед и схватила Алессандру за плечо, чтобы та не удрала. В конце концов, она хочет ей помочь. Алессандра наносит себе вред. Во всех журналах об этом написано. Девочка больна, она попала в зависимость. Стала рвотно-зависимой. И то, что они сейчас делали, было весьма распространенным способом прорвать оборону больного. Все так делают. Отец Роберта Джейсона сделал это прямо на работе. Карим очень внимательно прочла инструкции, и они все делали по книге.
– Это род вмешательства, – сказала она.
– Род чего? – подскочила Алессандра.
– Тебе нужно помочь, – спокойным тоном продолжила заседание Карим. – У тебя булимия. И мы, как твои друзья, считаем, что ты нуждаешься в помощи. Мы тебя любим…
– Это я-то нуждаюсь в помощи? Да ты на себя посмотри! Тощая, тебе впору пугалом работать. А ты… – свирепо уставилась она на Лизу. – Даже не знаю, что тебе сказать, подруга. – Задохнувшись от волнения, она схватила книги.
– Держи ее! – рявкнула Карим.
Лиза сорвалась со стула и повалила Алессандру на пол.
– Да отцепитесь от меня!
Карим рванулась к входной двери и распахнула ее настежь. На пороге стояла мать Алессандры. Она посторонилась, давая дорогу двум мужчинам в белых халатах. Они схватили ее дочь под руки и поволокли к ожидавшему микроавтобусу Последнее, что увидела Карим, был разверстый, вопящий рот Алессандры.
– Просто не знаю, как вас и благодарить, – сказала мать Алессандры, пожимая руку Карим.
– Только бы она поправилась, миссис Диас.
Когда все кончилось, Лиза запрыгнула обратно на стул и доела второе пирожное.
– Да, ну и попала она.
Карим согласно кивнула, аккуратно завернула оставшиеся пирожные в двойной слой фольги и
