— Ну… Это конечно можно, — протянул Грушницкий, почёсывая затылок и снимая одно пенсне, чтобы надеть другое, (и где он их только раздобыл?).
— Только без ваших мудреных слов, — то ли попросил, то ли приказал генерал Ульянов, ёрзая на стуле.
— Да-да, конечно, — отрывая голову от бумаг, растерялся профессор Грушницкий. — Я вот тут набросал, схематически конечно же, примерную модель поведения… Мм… Как их вы там называете? Кажется «мимы»? Да-да. Точно, «мимы». Примерную модель поведения «мимов». А точнее их социальное устройство. И я вам скажу, выстраивается крайне интересная картинка…
— Мы видели их социальное устройство, и ничего интересного в ней нет, — оборвал профессора, министр обороны, пророкотав словно вулкан. — Никакой централизованной власти…
— Да-да. Я с вами согласен, — точно так же, бесцеремонно вклинился Грушницкий. На что министр обороны рассержено повёл бровями. — У «мимов», по моему предположению, власть не сосредоточена в одних руках. Скорее уж всего, управленческую миссию возложил на себя некий совет. Как у нас — совет старейшин или совет депутатов. И скажем так, в него входят где-то от шести до десяти человек. Кхм — кхм. Простите за каламбур. Ну вы меня поняли… И самое интересное. По словам Строгава, можно предположить, что этот совет, не является ядром, всего общества «мимов». Его функция скорее всего заключается, в накоплении знаний. Я бы его назвал, своеобразный такой, банк памяти. В данном контексте, на сегодняшний день, совет несёт этакую функцию стратега — тактическое планирование операций, диверсионные рейды и т. д.
— Значит у них есть военное правительство, — подвёл для себя итог генерал Овчаренко. — А это значит, мы можем дать команду поисковым отрядам, разыскать их военачальников и ликвидировать, тем самым окончив войну. Такое мероприятие, реально провести, господин Грушницкий?
— Кхм-кхм. Даже если вы, чудом разыщите совет и ликвидируете его представителей, то это ничего не даст.
— Почему? — возмутился генерал Ульянов, привыкший решать все вопросы кардинальными методами и идея о ликвидации военного командования «мимов» ему пришлась, очень даже по душе.
— Ну… — протянул Грушницкий, собираясь с мыслями. — Я тут, на днях, ознакомился с теоретическими выкладками профессора Мирного. А сегодня некий Влад Строгав их косвенно подтвердил…
— Ну, не тяните резину, — поторопил его генерал Ульянов, не высказывая вслух общую мысль: «И до чего же противные люди — эти ученые. Ну вечно елозят вокруг да около. Нет бы, отвечать по-военному: чётко и ясно».
И Грушницкий, испугавшись, что его сейчас выгонят, затараторил:
— Даже если вы уничтожите совет, то на его место тут же встанет другой и т. д. Я даже уверен, что у противника уже имеются запасные кандидаты. Вспомните что сказал Строгав: нет незаменимых, есть лишь более достойные всех остальных. Он нам прямо указывает на то, что уничтожение верхушек их власти, ни к чему не приведёт. Ликвидируй вы совет и это будет означать лишь одно, члены совета оказались не столь умны, прозорливы и дальновидны, как этого от них требовали, раз допустили роковую ошибку, а «мимы» просто выдвинут на их место других, более умных, прозорливых и дальновидных. Вот и всё, чего вы добьётесь. Пока живы хотя бы два мутанта — один будет управлять другим, и заметьте по обоюдному согласию, без кулаков.
— Хорошо. В таком случае общая картина ясна. Пойдём дальше, — предложил президент. — На записи, Строгав утверждал, что они совершенные люди. Как это понимать?
— Ха. Это самое интересное, — обрадовался вопросу Грушницкий. — Общество мимикридов, надо сказать, довольно своеобразное. Я бы привёл такое слово, как коллективизация. Что-то подобное пытались построить и в нашей стране. Но «мимы», в отличие от нас, пошли ещё дальше. Куда как дальше…
Объединившись в коллектив, где все равны и у всех есть свои обязанности, они не просто объединились в одно целое, они уничтожили вообще такое понятие, как личность. Их общество напоминает мне структуру взаимоотношений среди коллективных насекомых — муравьев, пчёл, шмелей. Приемлемо ли это для человека? Я не знаю… Но давайте всё же попробуем разобрать.
Мутанты, отказываются от личности — это приводит к потере индивидуальности, влекущие за собой потерю чувств. Что получается? Мнимые люди больше не преследуют своих собственных целей в жизни. У них исчезают мечты, надежды, личные интересы на жизнь. С другой стороны… Эти люди, больше не являются отдельными частичками, которые вольны плыть по воздуху куда им заблагорассудится. Они стали, частью чего-то большего, нежели они сами, по отдельности. У них появились глобальные цели и интересы.
Что это нам даёт?..
С позиции военного времени, это качество, даёт «мимам» огромное преимущество над нами. Представьте себе: в сражении принимают участие не только специально обученные солдаты, а все без исключения — мужчины, женщины, а так же старики и дети. И они сражаются не просто, как разношёрстная и не управляемая толпа, не знающая, что конкретно нужно делать в конкретной ситуации, а как обученные профессионалы. Как будто именно только этим они и занимались всю свою жизнь. И при таком устройстве общества, у нашего противника не может быть лишних людей, каждый из них, абсолютно каждый, от млада, до стара, на сегодняшний момент является солдатом. И не просто солдатом, а солдатом, готовым отдать без промедления свои жизни за осуществление общей для всех цели.
— Это-то понятно, — влез со своим комментарием генерал Овчаренко. — У мутантов никто не сидит на завалинке грея ноги, пока другие дерутся. А что в мирное время, профессор? Чего они добьются и до чего дойдут, со своим совершенным обществом ну… когда нас с вами не станет? — спросил он и тут же спохватился, стоило остальным поглядеть на него с укором. — Это я, конечно же так, теоретически спрашиваю.
— Ну, идея глобального мышления, весьма привлекательна, хочу я вам сказать, — заметил Грушницкий, размышляя на эту тему. — Представляете, люди всей Земли осознают себя не только как граждане какого-либо государства, преследующего свои цели, а отождествляют себя со всем человечеством планеты… И благодаря вот этому, их взгляд на мир, в целом, абсолютно становится иным, окрашиваясь совсем в другие краски. Это позволило бы людям взглянуть на глобальные проблемы не в определённом, конкретном ракурсе, а охватить их целиком. Чтобы нам это дало? Ну во-первых, мы бы решили, хотя бы частично, проблему глобального потепления. Каким образом? Ну… Вот вам грубый пример глобального мышления. Возьмём к примеру крупный мегаполис, завязнувший в автомобильных пробках. Мэр этого города, хочет поправить экологическую обстановку и для этого, заметьте, не издаёт указ, а просит, именно просит граждан отказаться на какое-то время от использования личного транспорта. И что вы думаете? Люди обладающие глобальным мышлением, откликнутся на просьбу не ропща и не возмущаясь. И пересядут с личного транспорта на общественный, даже в ущерб себе. Потому что они будут понимать, что данная мера, нужна в первую очередь им самим, так как улучшит качество их же собственного здоровья.
Что ещё нам бы дало глобальное мышление. Ну не знаю… Ну возьмём к примеру: прорыв в науке, в производстве, иная структура экономики и рыночных отношений, иная государственная политика и т. д. В целом же, всё человечество вышло бы на новую ступень развития. Сделав гигантский скачок в собственном развитии и колоссальный прорыв в развитии мысли, люди покорили бы весь мир и окружающие его пространство. Но, к сожалению, как считаю лично я — глобальное мышление, ничто иное, как — утопия. Хотя жаль…
Представляете, тогда бы наконец, на Земле закончились бы войны, голод; исчезли бы нищета и сверх богатство… — замечтался Грушницкий, видя перед собою тот прекрасный мир, что сам же и описал. Затем, с немалым сожалением, расстался с благими мыслями и вернулся к разговору.
— Но вы меня спросили конкретно насчёт общества построенного мутантами. Извините, немного отвлёкся…
Что же конкретного, я могу сказать, по поводу них? Ну, во-первых я не могу согласиться с Владом, утверждающим, что личность неважна при глобальном мышлении и, что нет незаменимых людей. Это глупо господа. Личность не менее важна, для общества, как и индивидуальность каждого. Были и есть такие люди, на ком зиждиться процветание и весь прогресс человечества. Потому что эти люди гении! Именно гении! Это они увидели мир не таким, каким он кажется всем остальным. Это они осознали его и
