они и двинулись по направлению к бомжу.
— Эй, папаша! — поравнявшись с Василием, окликнул его парень, что был постарше и покрупнее, своего кореша. — Подожди! Базар есть.
Василий будь он обычным человеком, оглянулся бы и заприметив двух парней бандитской наружности, в чёрных кожаных куртках и шапках — спецназовках, что легко превращаются в маски; заволновался бы и как все нормальные люди, бросился бы наутёк, это точно, а так… Он просто продолжал себе спокойно идти не обращая ни на кого внимания. И только когда его грубо схватили за плечо и развернули к себе лицом, Василию пришлось одарить их своим вниманием. Двое существ крепкого телосложения, сразу не понравились Василию. Он не мог понять, что им от него надо, но от них явно веяло угрозой, это он сразу почувствовал, а значит от них веяло и опасностью для его собственной жизни.
— Ты чё?! Глухой бля в натуре, или прикидываешься? — с вызовом спросил, схвативший Василия за плечо, браток и встряхнул бомжа как куклу. — Мы чё? Тебе орать на всю улицу должны? А?!
— Чё молчишь ханурик? Тебе вопрос даден был, — с угрозой спросил второй, глядя в пустое лицо бомжа.
Василий промолчал, просто не отреагировав на вопрос.
— Слышь Лёха. Похоже взаправду глухой, — с усмешкой заметил младшой. — Можем лясы не точить, дай пару раз чтоб больше не встал и пойдём. Натаха с Ольгой чай заждались. Неохота как-то возиться.
— Да подожди ты! — урезонил напарника, тот что постарше, махнув на него рукой.
Видя что бомж не брыкается, браток отпустил Василия. Снял шапку, провёл ладонью по волосам, стриженым под ёжик. При этом его прищуренные глаза, говорили о свершаемой тяжёлой работе не многочисленных извилин в собственной голове.
«Бомжа они заприметили ещё на той неделе, доложили шефу, что так мол и так, дед тут один по подземке шастает. Маршрута особого нет, место за ним не зарезервировано, куда судьба закинет туда и едет. Милостыню чтоб брал не заметили, но авторитет местных попрошаек портит. Плюёт на пассажиров, отнимает еду, Ментов ловко обходит. Вид имеет жалкий, но какой-то интеллигентный, такому неплохо должны подавать. Под кем ходит неизвестно», — примерно всё так и выложили они своему шефу.
Шеф выслушав доклад, велел деда потрясти, если ходит под «южными» не трогать, если сам по себе, попробовать завербовать, а если откажется, замочить в темном углу.
— Не люблю конкуренции, — сказал с усмешкой тогда шеф.
Всё понятно и ясно. Приказали, сделали.
И вот наконец этот таинственный одиночка стоял перед ними. Дед вызывал у Лехи омерзение, как и все люди его типа — недочеловеке, короли мусорных чащоб. Замочил бы без всяких разговоров и все дела. Но одно условие поставленное шефом, а именно нехилая премия за вербовку крепкого, не пьющего, интеллигентного бомжа и чтоб сам добровольно согласился, а не убежал при первом же удобном случае, а честно работал и не отлынивал, стимулировало Лёху, на ведение душевного разговора.
— Значит так! Слушай сюда, дед. Я знаю ты меня слышишь. Повторять не буду, так что мотай сразу на ус. Шеф не доволен, что ты без смотрящего ходишь по нашей территории. Или я ошибаюсь? — Василий стоял всё также с безучастным лицом, не отвечая на поставленный вопрос. — Молчишь? Ну-ну.
Второй браток в это время нетерпеливо топтался на месте. Весь этот базар ему был до фени. И зачем вообще согласился сопроводить Лёху. Он и один бы нормально справился. Там Натаха и Ольга, в тепле, уюте, ждут не дождутся двух котов, что должны заявиться на огонёк, а Лёхи вдруг приспичило. Нотации тут читает дебилу. У него к такому контингенту особый разговор, короткий: пырнул и разговор окончен и в тепло к девкам.
У Лехи же было другое мнение, пока. И вертя в руках шапочку он продолжил разговор:
— Будем считать не под кем не ходишь. Первый вопрос отпадает сам. Дальше. Есть предложение, работаешь на нас, а мы в свою очередь обеспечиваем тебе безопасность, жильё, жрёшь каждый день два раза, до работы и после. С тебя нужно только трудолюбие и честность. Как говориться: честность и труд залог сытого здоровья, а одиночки не выживают. Ну так как? Вопросы есть?
Василий молчал, не единый мускул не дрогнул на лице, создавалось такое ощущение, что дерьмовый бомж здесь стоит один, а братков и в помине не существует.
— Да ты бля глянь на него! Он же дебил, — встрял напарник Лёхи, которому порядком надоел весь этот трёп. Тем более, что затянувшийся спектакль давно уже было пора заканчивать. — Он не слышит тебя! Он в прострации. Ха-ха-ха. — Заржал молодой. После чего достал из-за пазухи финку, — дай-ка я с ним пошушукаюсь. Чик, и отправлю туда где он сейчас витает, — выразительно провёл он ножом по горлу бомжа. Пока только для острастки.
— Значит не хочешь бля по-хорошему, — подвёл итог Лёха. — Что ж. Мы с тобой как культурные, бля, мило тут беседуем, а ты значит ссучился, за людей нас не считаешь, свое благородное слово западло нам высказать. Так значит? — Леха глубоко вздохнул, показывая, что он очень огорчён поведением собеседника, но в то же время, всё ещё можно было исправить.
Но бомж не понял намёка и продолжал тупо находиться в прострации.
— Ну что же, давай по-плохому, — согласился сам с собой Лёха. — Серый убери-ка финку, мы завтра с ним ещё раз побалакаем, а сейчас можешь немного размяться. Разогрейся так сказать, я же вижу что ты задубел, — милостиво и так по-отечески, уступил он свою очередь допроса, молодому поколению.
— С удовольствием, — ощерился Серый, будто кот нашедший сметану.
Серый продолжая припрыгивать на мысках, как боксёр на ринге, убрал обратно за пазуху финку, перешёл в боксёрскую стойку и долго не мудрствуя нанёс сразу удар с права без пристреливания, намереваясь тем самым сбить бомжа с ног, а затем уже просто разогнать кровь в окоченевших ногах.
Но старик вместо того, чтобы продолжать тупо стоять и ждать приветствия кулака с лицом, проявил не обычную прыть для своего возраста.
Василий поднырнул под несущийся на него кулак. Вынырнул справа от братка и молниеносно левой ладонью нанёс удар кинжала ему в горло, ломая Серому гортань.
Отворачивавшийся было Леха оцепенел. Разыгравшееся перед ним действо напомнило ему сцену абсурда, длящуюся всего какую-то секунду. Настолько быстро и неуловимо, что Леха сначала ничего не понял.
Прежде спокойно стоявший дед и пялившийся, как дебил, пустыми глазами в никуда, вдруг меняет свою позицию словно смазываясь будто привидение, и Серый с хрипом держась за горло обеими руками падает на колени в снег. Потом как в замедленной съёмке заваливается лицом в сугроб, его тело пронзает резкая судорога и Серый затихает.
И тут только Лёха ошарашено понимает, как это было бы не парадоксально и невозможно, но Серый МЁРТВ!
— Ах, ты ж сука! — заорал браток доставая волыну из-под куртки. На полпути его рука замирает. Чокнутый старик материализовывается перед ним и глядит ему прямо в глаза.
В темноте, белков глаз, бомжа видно не было и Лёхе показалось, что он смотрит в два тёмных провала в черепе старика. Что-то не человеческое было в них, вызывающие ужас и панику, призывающие к бегству. В то же время они гипнотизировали, взгляд просто невозможно было оторвать. Он прилипал к глазам старика, что подавляли волю.
Лёха сознавал, нужно бежать! Срочно! Всё в его душе кричало об этом, но ноги не слушались его, он всё также продолжал стоять и глядеть старику в глаза, не смея отвести взгляд и сдвинуться с места. И в этот момент, для братка, по прозвищу Лёха, время растянулось в длинную струну. Казалось, что он стоит перед стариком уже целую вечность, не в силах что-либо предпринять, но на самом деле прошло всего пару секунд, после чего, Лёха жалобно всхлипнул и свет навсегда погас в его глазах…
Когда первое существо рухнуло к ногам Василия ему пришлось быстро обернуться на крик второго. Второе существо доставало в этот момент, что-то очень опасное, сразу понял Василий своим звериным чутьём. Нужно быстро действовать, а иначе смерть! Василий подскочил к созданию, глянул ему в глаза и существо замерло. Вдобавок от него сразу повеяло страхом. Данный факт порадовал Василия, ободрил его.
Как убить второго, Василий не задумывался, решение пришло само. Он просто знал, что надо метить либо в горло, либо голову, как знает это хищник убивающий свою жертву. Не рассуждая почему так, а не
