отсюда выбраться.
— В ближайшее окно, – прогудел Сис. – Вас зацепят гипером прямо на лету.
— А попроще нельзя было?
— Нет.
Я двинулся к кухонному окну, с отвращением предвкушая, как мне придется возиться с тугими шпингалетами. Виброудар прошел рядом с моим левым плечом.
Стекло и рама разлетелись в пыль.
— Спасибо, – сдержанно поблагодарил я. – Вы со мной.
— На меня энергии не отпущено, – вздохнул агент КБЗ. – Я буду выходить через последний портал в Лесото. Если успею.
— На крыше стоит мой антиграв.
— У меня есть свой.
Я выглянул в окно. Внизу копошились омерзительные крабообразные горги. Было совсем невысоко, и все же прыгать не хотелось.
— Прыгайте.
— Вы уверены? – я с сомнением оглянулся на Сиса. – Может, есть другой способ?
— Есть, конечно, – он пожал плечами, в экзоскелете это выглядело довольно забавно. – Но нам нужно будет подняться по лестнице на крышу, что сопряжено с лишними опасностями. К тому же тогда я точно опоздаю к порталу. По-моему, лучше не усложнять.
Я бросил вниз свой лучемет. Он со звоном ударился о крабий панцирь и отскочил к фонарному столбу. Удивленный краб поджал лапы.
— Гипер не работает, – сказал я.
— Ну, кому нужно ловить ваш лучемет?
Действительно, подумал я, влезая на подоконник, если кто-то хочет меня убить, то гораздо проще сделать это, оставив на пару неделек в этом мире. Никаких следов и никаких проблем. Я сделал шаг вперед, и земля прыгнула мне в лицо.
Эпилог
Я сидел в кресле. Над головой привычно мерцал купол информационной системы. Толстые стены бункера максимальной защиты надежно укрывали мое хрупкое сознание от мира, который когда-то возник из фантазии трех стариков и едва не погиб в столкновении с забытой реальностью. В мои легкие проникал синтезированный воздух. Знакомая тишина прикрывала уши теплыми ладошками. За гранью туманной полутьмы смутно мерцали панели управления и терминалы. Для трех человек, лишенных настоящего дома, титановая сфера, скрытая глубоко в земной коре, стала когда-то его подобием. Тысячи часов были проведены здесь в решении нерешаемых проблем. Здесь мы ели, спали, ругались, а пару раз даже дрались. Каждую секунду любой из нас был готов отправиться в прошлое, чтобы подправить настоящее. Каждую секунду любой из нас был готов умереть, чтобы дать этому миру еще один шанс.
Освежив в памяти подзабытые навыки, я без труда подключился к общепланетарной сети. Перед глазами поплыли дымные полосы ускоренной сортировки данных. Компьютер, сто двадцать лет назад носивший громкий титул мощнейшего на планете, силился сделать выборку необходимой мне информации. Через пять секунд он наконец-то разродился первыми данными.
— В результате вторжения кохонов Солнечная Система потеряла, по предварительным сведениям, 4 531 637 618 граждан, имевших мыслетелефоны. Граждане, не имевшие на момент вторжения вживленных мыслетелефонов, пока не учтены.
«Дети и подростки не сосчитаны, – подумал я. – А это еще несколько сотен миллионов».
В воздухе появилась таблица с раскладкой потерь по населенным пунктам, государственным секторам и даже по планетам. На Луне погибло 1520 человек, на Меркурии 17, на Марсе 8. На остальных планетах боевых потерь не было.
— Разрушено четыре миллиона одиннадцать…
Я махнул рукой, стирая из воздуха таблицы и числа. Все понятно. Погибло много людей. Очень много. Настолько много, что никакие вычисления не способны отразить масштаб трагедии. Утешение одно – не все. И у нас есть будущее, а у тех, кто нас убивал, будущего нет.
— Как я здесь оказался? – мысленно осведомился я.
— Вы были доставлены Петром Васнецовым, – бодро отрапортовал компьютер.
Надо признать, что ответ всегда очень рассудительного кибера немного меня ошарашил.
— А я, по-твоему, кто?
— Вы – Петр Васнецов.
Вот оно как. Компьютер бункера способен опознать любого из нас троих по специфическим электромагнитным колебаниям мозга. Он различает наши личности в любом обличье и в любом состоянии. Можно сказать, что он настроен на вибрации наших душ и его невозможно обмануть ложным телом или полной амнезией.
Если он уверен, что Васнецовых два, значит, так оно и есть. Первый Петр Васнецов остался в мире кохонов.
Его я убил собственными руками. Второй – я сам. Значит, есть еще и третий. То есть Сашка Титов включил машину времени и создал еще один мир. Именно этот мир послал нам на выручку кровожадных торгов.
— Покажи мне другого Васнецова, – попросил я.
Рядом с креслом появился силуэт в легкой космической броне незнакомой мне модели. Голову моего дубля прикрывал полушлем с радужным силовым забралом.
— Лицо, – потребовал я.
Забрало исчезло. Человек не был похож ни на меня, ни на Ломакина. Этакий смуглый улыбчивый брюнет с черными пронзительными глазами.
— Где он сейчас?
— Нет информации.
— У тебя нет информации? – безмерно удивился я.
— Из-за боевых действий часть каналов приема-передачи данных разрушена.
— Понятно. Что с Готлибом?
— Мертв, – коротко ответил компьютер.
— Совсем?
— Да.
— Как?
Объятая пламенем орбитальная крепость «Красногвардеец» рушилась сквозь плотные слои атмосферы. Я почувствовал на коже жар ее пылающей обшивки и вибрацию лопающихся от напряжения конструкций. До встречи с зыбкой глубиной Тихого океана осталось не больше десяти километров. Я увидел своего друга внутри скромной четырехместной каюты. Он пытался выбраться в коридор, но так и не сумел этого сделать. Поддавшись панике, он дергал дверную ручку не в ту сторону. Бедный Борей. Вечная память.
— Он мог спастись?
— Нет. Выход из строя охлаждающего контура, отказ корректирующих двигателей и одновременное включение тормозной системы не оставили шансов никому.
— Диверсия?
— Вероятность саботажа 98 процентов.
— Как Титов?
— Мертв.
У меня во рту пересохло. В течение одной минуты узнать о гибели всех своих друзей – это слишком
