— Мы знаем, как хорошо вы работаете, Кася, — искренне сказала Лизель. — Мы очень довольны вашей работой.
На какой-то момент тень беспокойства снова набежала на лицо Каси, но затем Лизель разглядела ранимость под этой маской, и Кася показалась такой беззащитной, что она чуть не заплакала.
— Яи вправду вам нравлюсь?
— Конечно, мы очень довольны вами. Мы считаем, что вы настоящее сокровище. И мы не мыслим себе жизни без вас. Вы так хорошо работаете, что мы хотим попросить вас приходить и помогать за обедом.
— Правда?
Лизель кивнула. Она не обманывала. Она обсуждала подобную возможность с Мэрилин. И хотя на это требовались дополнительные деньги, они считали, чте найдут выход.
— Что вы об этом думаете? — спросила она. — Вы бы смогли?
— У меня есть работа по вечерам, но она меня не устраивает. Хозяин бара мне не нравится. Очень злой. Просто дьявол.
— Так что же тогда? Позвоните этому дьяволу и скажите, что увольняетесь.
— Вы думаете? Вы действительно хотите, чтобы я работала и по вечерам?
Лизель кивнула.
— Но только пообещайте, что вы будете снисходительны к Лоррейн, хорошо?
— Хорошо. Если вы дадите обещание останавливать Лоррейн, когда она станет приставать ко мне со своей манией порядка.
Лизель кивнула и пожала Касе руку.
— Договорились, — сказала она.
— Договорились, — повторила Кася, пожимая руку Лизель.
Завтрак был так же многолюден, как и обед. Эрик сообщил, что опять болен. Поэтому Лизель занялась беконом и сосисками, пока Мэрилин, стараясь заменить Эрика, готовила его необыкновенную яичницу-болтунью. Лоррейн занималась чаем и кофе и резала фасоль и помидоры, а Кася — ее настроение испортилось из-за отсутствия Эркка — что-то недовольно бормотала по-польски и угрюмо резала два длинных батона хлеба, чтобы приготовить тосты. Она сердито всаживала нож в золотое корнуоллское масло и резала его на кусочки.
Лизель украдкой взглянула на Касю и, решив, что она так поглощена тостами, что не станет подслушивать, все же понизила голос:
— Ты помнишь, мы говорили с тобой о том, как хорошо было бы, если б Кася работала по вечерам? Тогда у нас было бы больше свободного времени.
— Да, но мы пришли к выводу, что хотя это было бы здорово, мы не можем себе этого позволить… — Мэрилин замолчала, увидев, что Лизель изменилась в лице. — Ты что, попросила ее об этом?
— Извини, сестренка, так получилось. Но мне показалось, что это будет правильно. Она такая беззащитная. Я думаю, неприятности между ней и Лоррейн могли бы быть решены, если бы она чувствовала себя более нужной здесь… и если честно, то и для нас все будет по-другому. Я знаю, наше материальное положение не такое блестящее…
Мэрилин прервала сестру, подняв веничек для сбивания:
— Мы заработаем.
— О, я знала, что ты скажешь это, — улыбнулась Лизель.
— Если честно, учитывая постоянное нездоровье Эрика, нам необходима помощь, — добавила Мэрилин.
— Я надеюсь, с ним все будет хорошо.
— Кажется, ему нездоровилось вчера вечером. Когда он пришел, то был в порядке и во всеоружии, пока счастливая чета не подошла с приветствиями, и он вдруг завял, как цветок без воды. Тебе не кажется, что Годрич тоже немножко не в форме?
Лизель сдвинула брови, не понимая внезапную перемену темы. Ей казалось, Годрич выглядит вполне хорошо.
— Ты думаешь, он болен?
— Ммм… — Мэрилин сжала губы. — Если хочешь знать мое мнение, я думаю, нам нужна консультация… ветеринара.
— О, Мэрилин, не начинай!
— Почему? Он милый, и ты сама это знаешь.
— Но он не мой тип.
— Можно подумать, у тебя была куча вариантов. И как показал опыт, «твой тип» — напрасная трата времени.
Лизель могла поспорить с этой точкой зрения, однако потом, подумав, решила, что Мэрилин права, и рассмеялась.
— Может быть. Но повремени с этим, Мэрилин. У меня нет намерения заводить с кем-то роман, пока мы здесь.
— Знаю, знаю, это все твоя новая клятва о воздержании и безбрачии или о чем-то еще…
— И то и другое, — твердо сказала Лизель. И затем, после некоторой паузы, добавила почти бесстрастно: — И потом, он такой красивый, что у него наверняка кто-то есть.
— Но кольца на пальце нет, а это значит…
— Ты и это заметила?
— Не только я, но и все женщины, что были в комнате.
— Но остальные женщины — пенсионерки.
— И все-таки они смотрели на него во все глаза. Это тебе ни о чем не говорит?
— Согласна, в нем действительно что-то есть.
— Что-то есть? — повторила Мэрилин. — Лизель, да он чертовски красив! Если бы я была на несколько лет моложе, то сама бы вцепилась в него всеми правдами и неправдами…
— Моложе! Да мы почти одного возраста.
— Почти, и это означает, что он слишком молод для меня. Никогда не встречайся с одногодками.
— Но почему?
— Потому что мужчины стареют медленнее, а тебе не захочется, чтобы твоя вторая половина выглядела моложе тебя.
— Или красивее?
— Он не красивее тебя. Ты сама красавица.
— Ты необъективна.
— Может быть, но я права. Вы двое могли бы быть прекрасной парой.
— Мэрилин, как ты можешь говорить такое? Мы даже толком не знаем этого парня.
— Мне достаточно было взглянуть разок, чтобы понять.
— Что он красивый, да?
— Наконец-то она услышала.
— Но я все равно не хочу выглядеть идиоткой и ради того, чтобы увидеть его, везти к нему Годрича, когда пес абсолютно здоров.
Глава 11
Разве это не странно, когда вы с жаром что-то отстаиваете, а потом вмешивается судьба и вашу ложь делает правдой? Несмотря на утверждение Лизель, что Годрич совершенно здоров, в один прекрасный день случилась новая драма, и знакомый вопль Алекса взбудоражил весь отель:
— Тетя Лиз! Тетя Лиз!
Лизель сбежала вниз из женского туалета, где упрямо текущий кран требовал ее вмешательства.
— Что случилось, Алекс? Что такое? — Она тяжело дышала, испытывая неприятное ощущение, что
