шестнадцать лет в кандалы. Риготье отправлен был с партией в 1802 году; десять лет спустя я встретил его на набережной; он бежал; я задержал его, и позже он умер в остроге.
Глава пятьдесят вторая
По истечении срока наказания Адель вышла из Сен-Лазара с получением 900 франков, оставшихся от ее заработка. Она совершенно исправилась и намеревалась начать безупречную жизнь.
Первой ее заботой было запастись приличной одеждой и кое-какой мебелью. После этих покупок осталось у нее 150 франков, сумма, достаточная для минутного устранения нищеты; поэтому, не теряя времени, она отправилась на поиски за работой и, будучи искусной портнихой, легко ею раздобылась. Проработавши несколько месяцев на один магазин, она могла быть довольна своей судьбой; но существование освобожденного, мужчины или женщины, так шатко! Узнали, что она была заключена в Сен-Лазаре, и с той поры начались для нее те несчастья, которых так трудно, а в ту эпоху было почти невозможно избежать, коль скоро раз попал в руки правосудия.
Адели, не подавшей никакого повода, было безжалостно отказано от работы; она переменила квартиру и успела снова найти место. Приставленная над бельем в гостинице, она, чтобы избавиться от нескромных толков, решилась иметь сношения только с лицами, которые сами были с ней откровенны; но, несмотря на эту предосторожность, не могла укрыться от следов прошлого и снова была лишена работы; с того дня ее всюду преследовало осуждение, неразлучное с бесчестием, неизгладимым общественными предрассудками.
У Адели был один только источник существования — работа иглой, и ее-то она не могла достать; прошло три месяца, и она не встретила сострадательной души, которая, воспользовавшись ее работой, приняла бы участие в ее положении, Настала минута, когда для того, чтобы просуществовать, пришлось пожертвовать нарядами, и вскоре, вследствие маленьких займов, весь ее гардероб поглотился бездной ссудной кассы.
Доведенная до крайней бедности, она раз вечером намеревалась броситься в Сену, но встретясь на Новом Мосту с Сузанной Болье, одной из товарок по заключению, она рассказала ей свое горе.
— Полно! Полно! — сказала Сузанна. — Разве от этого топятся. Пойдем к нам; я с сестрой завела швейную мастерскую. Работа кое-что приносит; ты нам будешь помогать, и мы станем жить вместе. Коли будет один хлеб — что делать! — будем есть один хлеб.
Предложение пришло как нельзя более вовремя, и Адель согласилась.
Было начало зимы. Вышиванье шло довольно хорошо; но после масленицы настала глухая пора; через шесть недель Адель с товарками очутилась в самой крайней нужде. Фридрих, муж одной из них, занимался слесарством, и если бы у него была работа, он мог бы им помочь, но, к несчастью, ему из заработка недоставало даже на плату за квартиру и за патент. Большей нищеты не могло быть. Раз Адель была в его мастерской; уже двое суток ни он, ни она ни крошки не ели.
— Ну, — сказал слесарь, как бы в шутку, хотя тон его был самый зловещий, — приходится умирать, мои поросятки; ячменя нет больше… Да, надо умереть, — повторил он. И от усилия улыбнуться черты его искажались и холодный пот выступал на лбу.
Адель, безмолвная, с лицом, покрытым смертельной бледностью, стояла, наклонившись над станком. Вдруг она приподнялась и вся задрожала.
— Надо умереть… Надо бы было… — прошептала она, глядя с неописанным чувством на окружавшие ее инструменты.
Ей блеснул луч страшной надежды. Адель ужасается, волнуется! Она выносит жесточайшую борьбу между муками голода и угрызениями совести: во время этой пытки рука ее опирается на связку ключей; но она их отталкивает.
— Господи! — восклицает она, — удали от меня эти орудия преступлений. Я так близка к ним; ужели это мое единственное прибежище?
И чтобы не поддаться искушению, несчастная спешит уйти.
Уже сказано, что во всем последующем, равно как и предыдущем рассказе, типы, характеры и нравы относятся исключительно к той эпохе, которую я описываю с натуры. Если же читатели последующего поколения найдут, что вещи изменились, то, надеюсь, они не будут в претензии за мои открытия, потому что для истребления злоупотреблений необходимо познакомиться с ними.
Глава пятьдесят третья
Адель слышала, что существует где-то благотворительный комитет: там, если благотворительность не есть пустое слово, бедные должны быть приняты и тотчас же получить помощь. Желание остаться добродетельной придает ей бодрости; она собирает остаток сил и тащится до дверей филантропа, на которого ей указали как на раздавателя милостыни в их округе. Адель изъявляет желание с ним переговорить.
— Барин не принимает…
— Но я умираю с голоду…
— Он теперь за столом и не велит, чтобы его беспокоили во время обеда.
— Боже мой! Может, он скоро кончит… Когда могу я прийти?
— Завтра.
— Завтра!
— Не прежде полудня, слышите ли? Раньше этого барин никого не принимает.
— Ах, сделайте, чтоб я могла его увидать сегодня вечером, Вы возвратили бы меня к жизни.
— Вам уже сказано, что это невозможно. Ступайте и не приставайте больше.
Адель вышла. Не успела она переступить порог двери, захлопнутой с сердцем, как ноги ее подкосились. Она попробовала сделать несколько шагов, но в глазах ее помутилось; она пошатнулась, упала и при падении ударилась головой об тумбу.
— Стой, кучер, не задави ее!
— Погоняй же! Что ты слушаешься приказаний этой сволочи? Погоняй, говорю! — раздавался резкий голос барыни, экипаж которой мчался во весь дух по мостовой.
— Сволочь сидит в твоей карете! — возразил угольщик. — Остановишься ли ты, старая собака?..
Он бросился к лошадям и остановил их сильной рукой, тогда как другие прохожие, сбежавшиеся на шум, стали вытаскивать из-под колес окровавленную женщину.
А вдовушка мечет громы и молнии против этих негодяев, осмелившихся задержать ее: она опоздает в благотворительный комитет, это ни на что не похоже… Заседание уже началось… В Париже невозможно жить спокойно честным людям… Проезду не дают.
— Ландау, исполняй свое дело, разгони этих нахалов!.. Да ты меня не слушаешь?.. Заставлять меня терять драгоценное время, и из-за кого? Из-за какой-нибудь дряни, из-за пьяницы!
— Графиня, видите, что я не могу проехать.
— Скажи моему егерю, чтобы он взял номер этого человека, я пожалуюсь полиции, он сгниет в
