Генриетта. У тебя тоже нет терпенья.
Фридрих. Да ведь невесело все ходить высунув язык; мне надоело только плясать около буфета.
Генриетта. Ишь ты какой недовольный. Ведь мы перебиваемся помаленьку.
Фридрих. Да уж очень помаленьку.
Генриетта. Погоди, как только нам повезет…
Сузанна. Если это когда случится, я вознагражу потерянное время… Тогда я буду копить.
Генриетта. Я, как и ты, постараюсь сколотить себе копейку на черный день.
Фридрих. А я-то, вы думаете, оставлю свою долю собакам? Я себя тоже не забуду!.. Но я не надеюсь. Ты слышишь, как поют на лестнице?
Сузанна. Это голос Адели. Чему ж это она так радуется?
Фридрих. Уж верно не прекрасной погоде. Небо кругом покрылось тучами…
Генриетта. Собирается ливень.
Фридрих. Парит, как в бане.
Адель (быстро входя и кладя ключи на камин). Друзья мои, нищеты не будет более! Я только что их попробовала, они превосходно подходят. Все будет не позднее сегодняшнего дня.
Сузанна. Объясни, в чем дело.
Адель. Сейчас скажу вам… Отличные новости… У меня их полны карманы, меня наградила ими торговка фруктами в улице Гобелен. Она мне давно знакома, маленькая горбунья, которая так любит болтать без умолку.
Генриетта. Что же она тебе напела? Ведь не она нас, конечно, интересует.
Адель. Дашь ли ты мне договорить?
Фридрих. Не прерывайте же ее.
Адель. Хозяин дома, где живет эта торговка, скряга отъявленный. Он так богат, что не знает счета деньгам. Они с женою могут издерживать более ста франков ежедневно, и у них нет ни собаки в услужении. Все это передала мне торговка. Вы понимаете, что я толковала с ней недаром, а чтобы все от нее выведать… Кроме того, занимаясь болтовней, я между тем не зевала: не подавая виду, я хорошо заметила, как передавали мешки; сколько же в них было денег! Будь у нас половина их, клянусь вам, нам во всю жизнь не надо бы было воровать. Как бы это пошло впрок в наших руках! Но богатство всегда достается тому, кто им не пользуется. Этот бездельник домовладелец за то, что один жилец не уплатил ему в срок за квартиру, велел снести его мебель на площадь… Я была свидетельницей. То было полное отчаяние: отец, шесть человек детей и жена, только что после родов, все они обливались слезами, несчастные! Они просили его, умоляли, но скорее можно было растрогать камни, и, несмотря ни на что, их вытолкали на улицу. Все соседи были в негодовании. Хорошо же, подумала я, я тебя не потеряю из вида, старый плут, я тебе отплачу: не рой другому яму, сам в нее попадешь. Если я только смогу до тебя добраться, уж не положу охулки на руку. С той минуты я выжидала случая, теперь он представляется, я взяла свои меры, и скряга от нас не ускользнет. Ведь это алтынник, ростовщик, он сам многих обокрал, теперь его очередь.
Сузанна. Когда вор обкрадывает вора, черти радуются.
Адель. Черт возрадуется, за это ручаюсь. Еще до вечера мы обработаем этого урода, и, не считая нас, кто-нибудь и еще попользуется.
Фридрих. Я думаю… жиличка получит свою долю.
Адель. Выбросить за дверь женщину после родов!.. Если бы было не более десяти франков, я и то половину снесла бы ей. Стало быть, мы поможем этой семье, согласны? Доброе дело приносит счастье.
Все. Да, да!
Сузанна. Будем делать людям то, чего мы сами бы себе пожелали, особенно тем, которые заслуживают.
Фридрих. Только надо, чтоб они не знали, кто им помогает, а то мы повредим себе.
Адель. Конечно, они ничего не будут знать. Теперь же, друзья, я объясню вам свой план; ростовщик пошел с женой пешком в Сен-Мор, и вернутся они не ранее завтрашнего дня, так что нам довольно времени. Но так как в этих делах всегда лучше раньше, чем позже, то я сейчас иду, а вы ступайте за мной. Генриетта останется на улице стеречь, и, пока я отвлеку торговку фруктами в лавочку, Фридрих и Сузанна проберутся по коридору; это во втором этаже, сзади, против лестницы; в двери есть форточка; маленьким ключом отпирается забор, а большим — замок, вы не можете ошибиться; надо не забыть клещи, в случае если придется отпирать сундук…
Фридрих. Сузанна спрячет их под юбку.
Адель. Надо взять также колечко, чтобы вдеть в замочный язычок, на случай неожиданности; необходимо все предвидеть. Вы знаете мою историю с Риготье.
Фридрих. Да, это урок.
Адель. И замечательный урок!
Сокровища ростовщика. — Боязнь. — Непослушный ключ. — Кит и Слон. — Вязальная спичка. — Воры. — Кувырком с лестницы. — Слесарь. — Колечко вынуто. — Фартук. — Ступайте за полицией!
В минуту компания оделась и приготовилась к экспедиции, затем направилась в улицу Гобелен. Через полчаса Фридрих, в сообществе Сузанны, готов был приступить к делу. Никогда еще глазам их не представлялось столько богатства: деревянные чашки, до краев наполненные квадруплями[10], гинеями, дукатами, наполеондорами, луидорами всех времен; мешки, надпись на которых свидетельствует о содержимом, и в довершение всего бумажник, отдувшийся от векселей и банковых билетов. Когда они намеревались всего этого коснуться, послышался шум и приближающиеся шаги.
— Не шевелись, — сказал Фридрих, — идут по лестнице.
И вот оба не смеют дохнуть. Кто-то останавливается у двери и пробует ключ. Какой ужас!
— Как мы хорошо сделали, что вернулись! Того и гляди, польет ливень, — говорит голос за дверью.
— Да скорей же, г-жа Ломбар; что вы возитесь.
— Надеюсь, дадите мне время вложить ключ.
— Да уж я бы раз десять отпер.
— Очень проворны!
— И это часто так с вами бывает? Да дайте же; а то я больше крови испорчу, глядя, как вы тут копаетесь.
— Да что же делать, разве вы не видите, что ключ не входит!
— Это просто ваше неуменье.
— Неуменье! Скорее ключ засорен. У вас вечная привычка таскать корки в кармане, вот крошки и набились.
— А вот увидим, моя ли это вина, дайте-ка я продую.
