Доработать его для лечения нельзя.
Чуть не забыл самое главное. Злополучная флешка!
Андрей достал маленький брусочек из кармана и бросил его в пламя.
Ш-ш-ш-ш.
Чпок.
Что-то не так. Звук, как будто флешка шлепнулась во что-то мягкое и вязкое.
Он подошел поближе.
Поддон из-под кактуса прогорел в центре, и темная лужица пластмассы пылала издевающимися ярко-синими огоньками, растекаясь и заглатывая поверхность компьютерного стола.
Андрей в недоумении выругался.
Горящая глина?
Или…
Черт, у них же тут все на продуктах нефти!
Это дурацкий пластик.
Ну правильно, он же сам только что собирался сжечь флешку.
Значит, горит.
Андрей дернулся было потушить, но сунуть в огонь руки не решился.
Притащить сюда воду из кулера?
Он открыл дверь в кабинет, и легкий сквознячок с азартом принялся за работу.
Задымило так, что проснулся и вспомнил о своих обязанностях датчик.
Андрей выскочил в коридор и остановился в нерешительности.
Звать на помощь? А что он им скажет? Да и будут ли разговаривать с завтрашним мертвецом, на которого и пули-то жалко тратить. Запрут в комнате без воды — и все.
Но пожар, люди…
Как бы поступил правильный и ответственный администратор эссенциалии?
А честный и хороший парень Стас?
А выдуманный сетевой ловелас?
А Андрей? Человек, который только недавно обрел себя и очень хочет жить и не может навредить людям, потому что помнит постулаты, прошитые в голове покрепче любой программы.
Андрей быстро, но спокойно вернулся в приемную, налил себе стакан холодной воды и вновь улыбнулся Лене:
— Никого нет… Пойду я, пожалуй.
Лена распахнула изумительные голубые глаза (цветные линзы — Как удобно, если б они еще не портили паутину):
— Можете подождать здесь. Я вам телевизор включу. А хотите, — она перегнулась через стойку и доверительно прошептала, — я вам кофе сделаю?
Загар уходил далеко вниз по нежной коже. Ни одной белой полоски от лямки или самого бюстгальтера.
Нет, не красиво это, а опасно. Но времени объяснять ей — нет ни минуты.
— Спасибо, я пойду.
На Ленином лице явно читалось огорчение.
Между тем запах паленого добрался и до приемной.
На стенах заморгали красные лампочки.
— Что это? — спросила девушка.
— Пожар, — твердо сказал Андрей. — Звоните, так надежней будет.
Лена послушно потянулась к трубке, соединяясь с охранниками.
Хорошая девушка, ни паники, ни глупостей. Сначала вызвать — потом выяснять.
— Я машину на подземной парковке оставил. Как отсюда быстрее попасть?
— Отсюда направо вторая лестница, вниз, но не до конца, а до указателя «кинозал», там через фойе мимо стенда и на улицу.
Такой же шепот, как и «про кофе», но все четко и по делу, с поясняющей жестикуляцией, не отрываясь от трубки, без глупых вопросов.
— Не носите цветные линзы, Леночка, — не выдержал Андрей, — мир немного искажается, а мозг не прощает обмана зрения. Это миниатюрные узлы в… Это вредно.
Он поспешил в указанном ею направлении, но все-таки услышал Ленино «спасибо», по тону выделяющееся из ее встревоженной, но убедительной речи в телефонную трубку.
Погоня обнаружилась уже на самой территории парковки.
— Стоять!
— Стой, гад!
— Юрик, загоняй его слева!
Трое охранников. Это много для одного человека.
Можно бежать быстрее, хоть тело и просит остановиться, выпить ведро воды и прилечь.
Можно петлять и прятаться между цветными боками спящих автомобилей, но те, кто позади, легко предугадывают его движение. Их трое, они опытные.
И они с пистолетами.
Можно упасть плашмя и заползти под большого черного монстра, попросить его укрыть от погони своей тенью…
Но любому преследователю заметить прекращение движения, присесть и выстрелить под днищами еще проще.
Значит, остается только бег.
Почти безнадежный, утомительный, трудный, жестокий бег.
Тут стена, а в том ряду — свет.
Выход наружу?
Да, винтовой подъем, еще и с лежачими полицейскими. Как же трудно переставлять через них ноги! Всего несколько сантиметров выше, а чуть не упал, потому что пришлось прикладывать дополнительное усилие.
И поворот по дуге, а это длиннее и бежать дольше, зато пули бьют в стенку.
Успел.
Два выстрела мимо.
Если добежать до следующего витка раньше, чем погоня достигнет предыдущего, то они снова не смогут попасть.
Но они бегут быстрее.
И у них пистолеты.
И как же гулко и звонко они стреляют!
Может быть, уже вывернули из-за поворота, может быть, уже и попали, все равно.
Больно, трудно и хочется пить.
Машина оставлена на стоянке перед главным входом, надо завернуть за угол, пробраться мимо окон, да еще и под прицелом.
Откуда организм берет силы? Почему еще переставляются ноги?
Возможно, им помогает внезапная тишина. На улице не стреляют.
Вот оно, убежище! Теперь внутрь, в салон. Зажигание. Поедем не прогретые? Конечно. Умница.
Прыгаем с тротуара, через две сплошные налево и уходим.
Андрей включил кондиционер и откинулся на спинку. Можно чуть-чуть передохнуть. Кто там позади скрипит шинами, гудит и светит прямо в зад?
До них нет никакого дела. Перестали стрелять — и хорошо. Не видим их и не слышим.
Андрей поймал себя на том, что разговаривает с машиной, внезапно ставшей близким другом. Потому что отказывает тело? Потому что хочется пить?
Какой же сухой воздух. Запах нового пластика напоминает пожар в Конторе. Открыть окно? Наверное,
