собственные жизни, разводило их.
18
Вот такая история. Вернее, истории: Шарлотты, Роуз и Джерри, Антона, Джереми и Стеллы, Мэрион, Генри, Марка… Их всех. Сценарии, внезапно запущенные нападением на Шарлотту на улице. Но, разумеется, это не конец всех наших историй. Мы просто остановили их на этом месте, потому что сказали то, что хотели. Но время идет, и наши истории продолжаются вместе с его ходом. К тому же теория хаоса не предполагает окончания чего-либо. Истории не заканчиваются, они просто расходятся, каждая отныне следует своим путем.
Шарлотта уже дома. Она очень благодарна Роуз и Джерри, счастлива, что опять самостоятельна, довольно подвижна, но, конечно, вынуждена быть осторожной. Поэтому чешка Елена каждый день приносит ей продукты и помогает управиться с домашними делами.
Дома Шарлотта вернулась к прежнему образу жизни. Боль теперь под контролем. Она загнана в клетку, хотя так и норовит вырваться на волю. Шарлотту навещают друзья и соседи, так что она не одна — вокруг нее кипит жизнь. Она живет настоящим, но часто думает о прошлом. Хрупкий, ускользающий пейзаж ее жизни, неизвестный никому другому. Шарлотта все сильнее зависит от воспоминаний. Исчезни они — и она перестанет быть собой. Этим невозможно ни с кем поделиться, никто другой не смог бы увидеть такого. Прошлое — материал для нашего будущего одиночества. Мы копим его год за годом, десятилетие за десятилетием. Оно порой прячется от нас, иногда показывается, повинуясь странным, алогичным законам. Мы вспоминаем какими-то обрывками, клочками. Вот и все, что осталось от жизни. Семидесяти семи лет как не бывало.
Соседка Дженнифер принесла показать Шарлотте свою дочурку. Она уже пробует сесть, гулит, улыбается. У младенца нет прошлого, он живет от эмоции к эмоции, в вечном скользящем настоящем. Вот сейчас счастлив, а теперь нет, только что был голоден и уже засыпает. Но малышка потихоньку узнает мир: горячее, холодное, сладкое, кислое, приятное, противное. Учатся ее глаза, руки, мозг. Это называется опытом. Надо забраться на высокую гору, а она пока что у подножия и старается изо всех сил. Скоро и у нее появится прошлое, прямо как у птенца. Что-то вырастет в крошечном уме. Со временем придет «вчера», потом «в прошлом месяце», «в прошлом году».
Малышка стучит друг о друга двумя пластмассовыми кубиками, а ее мать разговаривает с Шарлоттой:
— Как ваши дела? Если что-нибудь нужно, пожалуйста, скажите.
— У меня все прекрасно, — отвечает Шарлотта. — Спасибо. Если что, обязательно дам знать.
Она просит разрешения подержать девочку, радуется, ощущая в руках плотное маленькое тельце, недавно созданное природой, готовое расти и развиваться. Шарлотта думает о собственном теле, на котором время оставило зримые следы. Она ходячее доказательство того, что время существует, что оно реально. Вот вам демонстрация его силы и власти.
Скоро ее история кончится.
«Но еще не сейчас, — думает она. — Еще не сейчас».
Свадьба Мэрион Кларк и Найджела Дэвидсона была скромной, что естественно при их обстоятельствах: он совсем недавно овдовел и оба не юны, — но стараниями Лоры не лишена известного изящества. В помещении склада накрыли стол. Итальянский ресторан, что за углом, позаботился о сервировке и угощении.
Для Мэрион это был день блаженства. Она и не думала, что когда-нибудь снова выйдет замуж. Но ее обвели вокруг пальца, заманили в засаду — и вот она совершенно счастлива. Теперь маленький домик будет продан. Им потребуется жилье побольше.
Она послала Джереми сообщение, в котором все объяснила, но ответа не получила. Да, по правде говоря, Мэрион и не думает о Джереми. Он теперь кажется ей интерлюдией, небольшим отклонением от правильного пути. Как ни удивительно, о Джордже Харрингтоне она тоже не вспоминает. А ведь без него не было бы ее сегодняшнего счастья.
Что до самого Харрингтона, то он сидит в камере, обложившись бумагами, ищет доводы, которые убедят суд в его невиновности. Или не убедят.
Было бы глупо утверждать, что Джереми и Стелла с тех пор жили счастливо и никогда не ссорились. Но они вернулись в свой брак и оба очень старались. Стелла всеми силами пыталась сдерживаться и не съезжать с катушек. Несмотря на некоторые срывы, ей это в общем удавалось. Джереми выбросил Мэрион из головы. Это было нетрудно после ее письма. Вышла замуж? Все, отправляйся к черту, дорогая. Он настроился хранить верность жене и зарабатывать кучу денег. Ни то ни другое, конечно, не получилось. Время от времени он знакомился с какой-нибудь девушкой на аукционе или встречал симпатичную клиентку. Банк наконец-то припер его к стенке, и Джереми потребовалась вся его изобретательность, чтобы спастись. Пожалуй, теперь он тратил больше, чем зарабатывал, и стал подумывать, а не перебраться ли в Котсуолдс. Джереми встретил одного парня, у которого там были торговый центр и бистро. Они составили бы прекрасный тандем.
Счет от Пола Ньюсома пришел внушительный.
Статья Марка вызвала значительное волнение в академических кругах. Тема противоборства Беллами и Картера тлела несколько месяцев. Время от времени Марк, чтобы его фамилию не забыли, новым замечанием или свидетельством ворошил готовые погаснуть угли. Тем временем его собственная работа продвигалась довольно быстро, а разборка архива Генри — медленно, даже очень медленно.
— Нельзя делать ничего наспех, когда имеешь дело с такими важными документами.
Если понадобится дальнейшее финансирование, то есть же еще библиотека.
В итоге Марк нашел работу даже скорее, чем предполагал. Курс лекций в Бристоле. Надолго такого не хватит, это лишь ступенька, промежуточное звено. А там уж пойдет. Ректором он не стал — административная работа любого с ума сведет, — но благодаря паре публикаций, хорошо воспринятых научной общественностью, и нескольким тщательно культивируемым знакомствам, будучи еще довольно молодым человеком, получил хорошую кафедру. О Генри Марк всегда вспоминает с благодарностью.
Несколько следующих лет у Генри прошли под знаком «моих мемуаров». Стопка исписанной бумаги росла, Роуз ежедневно перепечатывала новую порцию. Со временем она стала все чаще обнаруживать, что Генри повторяется, путается, отклоняется от темы.
— Не думаю, что это кто-нибудь будет издавать, — говорила она Шарлотте. — Я, конечно, не специалист, но все равно понимаю, что он уже некомпетентен. Когда ему откажут, он будет просто раздавлен, бедный старик. Что мне делать?
— Просто постарайся подольше занимать его этим, — посоветовала Шарлотта.
Роуз стала применять тактику затягивания, перемежая подбадривания осторожными возражениями и предложениями добавить еще чуть-чуть здесь, изменить немного там… Генри завел привычку прочитывать ей вслух каждую новую порцию, а Роуз комментировала текст. Это прекрасно работало.
— Я согласен, — говорил он. — Тут нельзя торопиться. Это основополагающий труд.
Так что тень Марка незримо присутствовала и очень помогала, укрепляя веру Генри в себя. Он все писал и писал, а время шло. Потом Генри стал писать меньше, стал что-то отрывочно и бесцельно читать и перечитывать, а затем перестал делать и это. Роуз поняла, что опасность миновала.
Задолго до этого, вскоре после возвращения Шарлотты домой, у Роуз и Джерри умерла кошка. Джерри нашел ее в саду у забора. Ее не было всю ночь, и он волновался: она долго ничего не ела, что-то с ней было не так. Джерри вошел в дом, чтобы найти, во что завернуть тело, прежде чем закопать. Роуз
