— Есть еще лазы на островах.
— Там, раньше… да здесь. Только он, почему-то, в море. Или там есть остров?
Эдер взял паузу, потом сказал очень нейтральным тоном:
— Да. Есть.
Так, есть остров, но не обозначен. Вероятно, он засекречен, какая-то там на нем военная тайна расположена. До такой степени не доверяли Михаилу островитяне, что даже нормальную карту выдать не соизволили. Могла быть и другая причина вранья на карте — самолет, в конце концов, над вражеской территорией летит не дай бог — собьют, и карта телре достанется.
Тем не менее, Михаил проворчал с укоризной:
— Вы мне не верили.
Эдер совершенно неожиданно смутился, отвел глаза. Даже, кажется, покраснел.
Так, все, хватит разглагольствовать, пора уходить.
Но захотелось сказать напоследок что-нибудь важное, мудрость продемонстрировать, чтобы уважали и не погнались. Наставление, а лучше — заповедь, так оно красивше будет.
Да и ценность последнего наставления сомнительна, потому что Михаил зарекомендовал себя с островитянами как лжец, и под конец — воздушный террорист. А с телре — как вор и, возможно, убийца. Простить-то простят, поймут, но доверия не будет, и ценность последних слов обвалится.
С другой стороны он переиграл разведку островитян, во всяком случае — сыграл на равных, если высказывание будет достаточно циничным, оно подействует. Это хорошо, настрой у Михаила как раз циничный, начнешь говорить высокопарно — рассмеяться можно
Вспомнил подходящее высказывание, — оно даже соответствовало пацифизму Хакуна, — и произнес примирительно-всепрощающим тоном:
— Ваше недоверие понятно. Вы боретесь с телре, их цивилизация — чудовищна, и состоит из одного дерьма. А единственный способ победить чудовище, состоящее из одного дерьма, это съесть его. И шагнул во мглу.
Часть третья
Глава 1
Степь. Большая, плоская и бескрайняя, во все стороны. Есть мир Большая Степь, хорошо бы там оказаться, но… нет, не он. Совсем другое место.
Первым делом прислушаться к чутью. Ничего не грозит, хорошо. Теперь посмотреть, во что превратился яасен. Странные непрозрачные очки, не глянцево-черные, а серебристые. Надо будет еще разбираться, зачем они. Проверил остальное барахло — вроде все цело, в пыль не рассыпалось.
Уже по привычке действует, не задумываясь. Ну, еще бы, девять миров посетил. Есть о чем вспомнить…
Когда попал из мира Ду в мир невидимой смерти, первым делом оделся в подаренную островитянами теплую одежду — специальную, с подкладкой из мягких веревок для вентиляции. «Пижама» лучше греет (не говоря о том, что меньше весит) но это не во всех случаях хорошо — Михаил собирался не на месте сидеть, а двигаться, и быстро. При этом, если одежда слишком греет, можно вспотеть, что на морозе крайне нежелательно.
Название мир Каменная Пустыня, данное островитянами, не вполне подходило — снежком камень присыпан. Повезло с погодой, очень повезло. В частности, хорошо, что зима — летом в воздухе много пыли, а пыль тут радиоактивная. Далеко не вся, понятное дело, но чтобы заболеть раком, достаточно вдохнуть всего одну пылинку плутония. С другой стороны — снег неглубокий, легко передвигаться, а нужно бегом, чтобы в радиоактивном мире не задерживаться.
А вот с ботинками случилась неприятность — взялся один натягивать, и подошва расползлась, прорвалась насквозь. Потому что ее материал не выдержал перехода между мирами, утратил свойства, вероятно — синтетический. Просил же, чтобы все было естественным… Или они нарочно? А зачем? Проверяли, насколько сильно чутье пролазника? Да нет, проверку бы прошел, чутье не должно было подвести, просто тот, кто ботинки для Михаила выбирал, сам не знал, из чего подошва. Все секретность их… Островитяне знали, какие материалы можно использовать в мире невидимой смерти, какие — нельзя, бывали уже здесь не раз, однако не та контора Михаила в дорогу собирала — скорее всего так. Или «испорченный телефон» сработал — обувь из естественных материалов превратилась в ботинки из натуральной кожи, а там и в просто хорошие ботинки.
Да еще от неожиданности наступил, и то, во что превратилась подошва, прилепилось к ноге. Долго потом счищал смолообразную массу с пятки ножом, порезался пару раз. К счастью — не до крови. И все равно ступня липкой оставалась, хорошо была с собой присыпка для ног, а то бы носок прилип, отдирай его…
Босиком по мерзлой земле особо не побегаешь, в каменнодеревских туфлях — холодно, а на две пары носков они не налезут. К счастью, сохранились веревочные сандалии, выданные еще на «Морской черепахе» — Манун сплел в подарок. Аккуратно отделил смолообразную подошву от второго ботинка, подчистил от смолы первый, натянул то, что осталось, а сандалии — сверху. Веревочная подошва вызывала определенные сомнения — вдруг будет снег набиваться? Обошлось. Веревки паромасляные, переплетены хорошо, плотно.
А яасен превратился в дозиметр — читал в свое время о подобном на сайте пролазников. Не прибор со стрелками, а прозрачная полусфера, пока что — бесцветная, но по мере облучения сначала желтеет, потом — синеет. Когда синеет, это совсем плохо. Кроме того, в глубине сферы проскакивало нечто вроде молний — это она так на мгновенное облучение реагирует. Позволяет определить, откуда оно идет. И мерцание после «молний» оставалось, тоже при низких уровнях — белое, при повышенных — красное, а потом уже и синее.
Сейчас молнии проскакивали редко и слабенькие, белые. Лаз бы не вывел в место, где радиации много, а она тут очень неравномерно распределена, пятнами.
Этот мир радиоактивным сделали люди. И без ядерной войны обошлись, так управились — очень им понравилась ядерная энергетика, понастроили АЭС с запасом. Отходы, конечно, были, много, но их хоронили в специальных могильниках с гарантией на двести лет. Период полураспада у плутония, которого в отходах хватало, четырнадцать тысяч лет, но местные решили, что через двести лет это будут не их проблемы.
А потом их цивилизация взяла, да и рухнула. За могильниками следить стало некому, и, по прошествии двухсот лет, развалились они, разнесло ветром и водой радиоактивную дрянь по огромным пространствам. Уровень радиации сам по себе такой получился, что мало чего живого осталось. А если где чего и выжило, так радиоизотопы проникли внутрь организма, осели то в костях, то в хитине, то в древесине, и убивали изнутри.
Сейчас радиации гораздо меньше. Посмывало водой, или вглубь почвы ушла. Но все равно пооставались пятна, где просто погуляешь — и лучевую болезнь заработаешь. Зато между пятнами местность вполне безопасная.
Проверил остальное имущество. Оказалось, что трусы с Земли тоже не выдержали перехода между мирами — утратили прочность, расползались, как мокрая бумага. Последняя вещь из родного мира. Вроде же хлопковые… наверное, краситель повлиял. Может быть, в подошвах ботинок тоже краситель был — желтые они какие-то, неестественные.
Еще был отобранный у Эдера пистолет, но Михаил уже знал, что оружие мира Ду здесь не стреляет, не горит ихний порох. И топливо не горит, а так хотелось выцыганить у островитян какой-нибудь вездеход. Наверное, они могли разработать специально что-нибудь для мира невидимой смерти — топливо подобрать
