— Чья именно? — сердито спросила судебный исполнитель.
— Не знаю, — пожала плечами продавщица.
— Вероятно, это был какой-нибудь зверь, — боязливо оглядываясь, произнесла судебный исполнитель. Прошлой ночью, когда они заперлись в капсуле, снаружи из леса раздавались шорохи и глухой рык.
— Наверное, — кивнула продавщица.
— У него есть револьвер, — напомнила судебный исполнитель.
— Но там осталось всего один-два заряда.
— Кто же защитит нас в случае опасности? — в ужасе спросила судебный исполнитель.
— Мы можем спрятаться в капсуле.
— Куда он пошел? — вдруг встрепенулась судебный исполнитель.
— Наверное, за дровами.
— Я голодна, — проворчала судебный исполнитель.
— Интересно, есть ли на этой планете мужчины? — задумчиво спросила продавщица, глядя в темные заросли.
— Понятия не имею.
— А если есть, они наверняка варвары.
— Конечно, — кивнула судебный исполнитель.
— Интересно, как бы они на нас смотрели?
— Как на людей, на знатных дам.
— Но если они настоящие варвары… — начала продавщица.
— Куда подевалась Оона? — перебила судебный исполнитель. Ооной звали женщину в брючном костюме, теперь уже грязном и потрепанном, которая ушла за водой.
— Ей уже пора было вернуться.
Следует объяснить, почему офицер так странно отреагировал на предложение просигналить или включить маяк. Еще раньше он заметил признаки человека — след; у ручья, брошенный наконечник стрелы, а вчера почувствовал запах дыма. Он вскарабкался на дерево и разглядел костер — необычный, огромный, раздувающийся на ветру. Хотя офицер не стал говорить о своих открытиях спутницам, но сомневаться не приходилось: костер был зажжен человеческими руками — так не могло гореть дерево, в которое ударила молния, да и откуда было взяться молнии в чистом небе?
— Я голодна, — повторила судебный исполнитель и начала рыться в припасах, вытащенных из капсулы.
— Не трогай еду! — закричала продавщица.
— Не смей говорить со мной так, гумилиори! — отрезала судебный исполнитель.
— Ты и так толстая!
— Я не толстая! Меня полнит одежда.
— Ты похожа на надутый шар! От тебя воняет! — злобно кричала продавщица.
— Моя одежда разработана по принципам, которых тебе даже не понять, девчонка в штанах в обтяжку! — заявила судебный исполнитель. — От тебя тоже воняет, да еще как! — добавила она.
Обе женщины воздержались от дальнейших нетактичных замечаний по поводу собственного запаха — это было слабым местом и у той, и у другой. Вчера офицер и Оона по очереди искупались в ближайшем ручье. Однако, по мнению судебного исполнителя и продавщицы, вода оказалась слишком холодной. К тому же вдруг за ними станут подглядывать? Мысль об этом встревожила судебного исполнителя. Можно ли доверять офицеру? Обе решили выкупаться завтра, когда потеплеет.
— Твоя одежда предназначена, чтобы скрывать от себя и от других, что ты женщина, — выпалила продавщица.
— Дерзкая сучка!
— Значит, ты не женщина.
— Я — женщина, — вдруг заявила судебный исполнитель, удивившись собственным словам, каких невозможно было ожидать от уроженки Тереннии.
— Толстуха! — поморщилась продавщица.
— Нет!
— Если бы ты была рабыней, — безжалостно продолжала продавщица, — тебя бы заставили худеть до тех пор, пока твое тело не стало бы возбуждать мужчин.
— Не смей говорить так со мной! — вскричала судебный исполнитель. — Я — судебный исполнитель, хонестори. А ты — всего лишь служащая, продавщица на круизном корабле. Ты из гумилиори. Не смей говорить со мной, безмозглая сучка! Я аристократка!
— Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя потащат за волосы!
— Не тронь меня! — в ужасе завопила судебный исполнитель.
Продавщица вовремя одумалась — ей совсем не хотелось потерять работу. От гумилиори требовали безукоризненного почтения к высшим сословиям. Продавщице было бы трудно найти другую работу. Конечно, она могла работать в публичном доме, где ее стали бы приковывать к кровати цепью. На некоторых из планет ее бы просто продали в рабство, и кто знает, вдруг бы ее купил человек, которого она когда-то оскорбила.
Судебный исполнитель вскрыла коробку с запасом консервированного шоколада.
— Не ешь его, — угрожающе произнесла продавщица.
— Я буду делать то, что захочу.
— Это для всех нас!
— Успокойся, — небрежно бросила судебный исполнитель.
— Толстуха!
— Я не толстуха, — невозмутимо ответила судебный исполнитель и встала.
— Куда ты идешь? — удивилась продавщица.
— К ручью, чтобы попить.
Вода в капсуле проходила сложный процесс очистки, который требовал времени. Вода из ручья значительно пополнила запасы беглецов, оказавшись чистой, холодной и свежей. Она не отдавала мочой, в ней не было привкуса металла. Она понравилась даже судебному исполнителю. На Тереннии вода из городских резервуаров сильно пахла различными дезинфицирующими химикатами.
Шоколад, который судебный исполнитель жевала по дороге к ручью, вызвал жажду.
— Толстуха! — кричала ей вслед продавщица.
Судебный исполнитель высокомерно не обращала на нее внимания.
Ручей был совсем рядом. Судебный исполнитель прошла между высоких деревьев. Это было тенистое место, даже днем в нем стоял сумрак. У берега она остановилась. Впереди у кромки воды лежал какой-то странный предмет. Подойдя поближе, она рассмотрела ведро, с которым Оона ушла за водой. Почти сразу она услышала справа тихий, сдавленный стон. Повернувшись, она, к собственному изумлению, увидела Оону. Та стояла спиной к толстому дереву, ее запястья были скручены веревкой позади ствола. Нижняя часть лица Ооны была замотана тряпкой.
Судебный исполнитель не знала, что делать. Она шагнула к пленнице, но та решительно задергала головой. Судебному исполнителю показалось, что среди деревьев промелькнула тень. Слабых, сдавленных стонов пленницы было достаточно, чтобы она насторожилась. Судебный исполнитель во весь дух побежала к капсуле. Она ворвалась на маленькую поляну, где располагался лагерь, и подбежала к перепуганной продавщице, сидящей на земле. Вытаращив глаза и задыхаясь от быстрого бега, она несколько раз махнула рукой в сторону ручья.
Едва ей удалось перевести дыхание, как на противоположной стороне поляны показался офицер. Он тут же споткнулся и упал — казалось, его толкнули в спину, тем не менее рядом с ним никого не было. Женщины успели заметить, что торс офицера перехватывали веревки, а еще одна веревка была зажата в зубах.
— Скорее! Прячься! — завопила судебный исполнитель и бросилась к капсуле. Перепуганная до смерти продавщица кинулась за ней.
В капсуле они поспешно закрыли дверь, заперли ее и сжались в темноте.
