подальше, посильнее. Куда-то в сторону…
В сторону?
Проклятье! Прозрачный кокон с Кощеевой десницей катился в сторону княгини!
К голым ногам Арины!
Но ведь не посмеет же гречанка отвлечься! Сейчас, когда глаза Угрима неотрывно смотрят в ее глаза, а руки князя творят смертельную волшбу. Не станет же так рисковать?!
Она посмела! Стала!
Быстро нагнулась. Схватила Кость.
Угрим ударил в тот же миг. Всей собранной силой.
Ослепительно яркий белый свет выплеснулся на княгиню из рук Угрима, как молоко из крынки. Свет должен был накрыть гречанку целиком — с головы до ног. Должен был смыть ее, стереть без следа.
Не накрыл. Не смыл. Не стер.
Арина подняла Кощееву Кость и прикрылась ею как щитом. Что-то коротко шепнула…
Поток убийственного света отразился от граненого бока кристалла, разорвался, разошелся вправо и влево, вверх и вниз. Пол у ног княгини полыхнул алой дымящейся полосой. По стене, за плечами никейской ворожеи, вязким багровым водопадом потек расплавленный камень. Закапали огненные капли со свода.
Угрим вскинул над головой руки, торопливо вбирая силу из Кости, что была уже в ладонях Арины, и готовясь к новому удару. К княгине со всех ног бежал Тимофей. За ним спешил Бельгутай, по глубокому убеждению которого Черная Кость могла принадлежать только хану Огадаю и никому иному.
Расстановка сил изменилась. Теперь гречанке предстояло биться сразу с тремя противниками: с одним могущественным колдуном и с двумя опытными воинами.
Она предпочла поступить иначе. Арина резко развернулась и быстро-быстро, крест-накрест перечеркнула Черной Костью оплывавшую после Угримова удара стену. Стена расступилась. На ее месте открылась тьма, едва подсвеченная изнутри разноцветными искрами.
Темная Тропа! Тимофей все понял: Арина уносила ноги. Колдовской путь был сейчас единственным доступным для нее путем к отступлению.
Угрим яростно взревел. Яркая огненная стрела, пущенная князем, пронеслась над головой Арины и исчезла во мраке Тропы. Там магическое пламя обратилось в еще одну искорку — далекую и безобидную. Не попал князь! Не сумел! Поторопился!
Тимофей с разбега перепрыгнул через дымящуюся полосу на земляном полу. Гречанка бросилась в темную дыру, как в омут. Гибкое стройное тело мелькнуло в колдовских огоньках, длинные растрепанные волосы взметнулись над смуглыми плечами.
Вот в них-то и вцепился Тимофей. В последний миг он успел-таки подскочить к Тропе. Схватил! Левой рукой. Мертвой хваткой…
Взвизг Арины донесся как сквозь густой туман. Сама княгиня уже почти сгинула там, в искрящемся мраке, но ее волосы, захваченные пятерней Тимофея, еще были здесь, в подземном зале.
Наматывая тугие черные космы на кулак, Тимофей что было сил тянул ворожею на себя. И вы-тя-ги- вал!
Из зияющей дыры в стене показалась голова княгини, обнаженные плечи, спина…
Отчаянный, неистовый, пронзительный визг теперь заполнил всю подземную залу. Но вряд ли никейская чародейка просто визжала от боли. Бессильная ярость Арины — вот что звенело сейчас у Тимофея в ушах.
— Держи! — Неподалеку стоял, разведя руки, Угрим. Меж дланей князя мерцало наливающееся силой свечение. — Держи ее, Тимофей!
Видимо, князь-волхв намеревался ударить еще раз — самый последний. Убить княгиню намеревался? Или закрыть Тропу?
И Бельгутай был уже совсем близко. Степняк, похоже, больше полагался на обычную человеческую силу, а не на магию.
Еще секунду удержать бы Арину. Полсекунды хотя бы…
Княгиня вдруг извернулась.
Тимофей увидел лицо гречанки. И куда только подевалась былая краса? Яростный ведьмин оскал, пылающие ненавистью и страхом глаза, слипшиеся волосы, разбитый лоб…
Арина, будто младенца, прижала саркофаг с Костью к левой груди, а правую руку выбросила назад, за спину. Вывернутая кисть со скрюченными пальцами мелькнула у головы Тимофея, и он, повинуясь скорее инстинкту, нежели разуму, отбил ее наручем. Едва успел. Но успел. Но вовремя.
Из центра узкой ладони ударил тонкий, голубоватого цвета луч. Колдовской луч этот, как булатным ножом, срезал кусок мелкокольчатой бармицы над правым виском Тимофея, едва не распорол ухо и шею. Блеснул стальным отсветом, ушел за плечо. Сзади послышался вскрик Бельгутая…
Магическое лезвие, обращенное против Тимофея, случайно задело ханского посла. Краем глаза Тимофей заметил, как степняк, схватившись за правую ногу, оседает на пол. Самого же его лишь обдало холодом — будто заиндевелой шершавой доской приложили справа. Стылая, соприкоснувшаяся с леденящим лучом бармица и шелом морозили голову даже через толстый подшлемник.
А вывернутая ладонь Арины вновь целит в лицо! И если хоть немного промедлить…
Тимофей медлить не стал.
Правой — свободной — рукой он ударил машинально, не раздумывая. Без замаха, но быстро и в полную силу. Как привык бить, чуя смертельную угрозу. Совсем не так, как прежде приласкал Арину рукоятью меча.
Кулак Тимофея обрушился на темя княгини. Княгиня ахнула. Голова ворожеи мотнулась в сторону. Стройные ноги подогнулись. Смуглое голое тело без чувств завалилось вперед — во мрак Тропы. Выскользнувший из-под левой груди кристалл полетел туда же. А Тимофей…
Тимофей растерянно замер, глядя то на левую руку, опутанную женскими волосами, то на правый кулак с зудевшими костяшками. Вот ведь крысий потрох! Не подрассчитал он малость. Дюже сильно шарахнул. Княгиня от удара дернулась так резко, что Тимофей поневоле вырвал приличный клок из ее головы. Потому-то и не удержал ни Арины, ни Кощеевой Кости. Не сумел удержать!
— За ней! — гремел под сводами крик Угрима.
За кем — за ней? За чем — за ней? За княгиней? За Костью? Наверное, за Костью — в первую очередь. Или все же за княгиней, знающей непозволительно много?
Тимофей оглянулся.
Князь больше не выписывал в воздухе магические пассы. Ищерский князь-волхв бежал к Темной Тропе. Бельгутай валялся на полу, растирая одеревеневшую ногу. Видимо, боли нойон пока не чувствовал, но подняться не мог. Небольшая рана, чуть выше правого колена, не кровоточила. Аккуратные края разреза бугрились инеем и вспузырившимся красным льдом. Вспоротая колдовским лучом штанина покрылась хрупкой морозной коркой.
— Тимофей, за не-е-ей!
Угрим только-только подбегал к Тропе. А Тимофей стоял перед самым черным зевом. Он сейчас был ближе.
Что ж, за ней так за ней. Тимофей шагнул к зияющей в стене дыре.
И тут же отпрянул назад, прикрывая глаза руками.
Крысий потрох! Слепящий бело-голубой свет ударил из глубин искрящегося мрака. Холодный блеск застывших молний рассек, развалил и поглотил тьму.
Знакомая вспышка! Такими же высверками Угрим взломал колдовскую Тропу заморского чародея, когда вырывал с нее Тимофея, Бельгутая, черного бесермена и Кощееву Кость. Только теперь это, похоже, дело рук не Угрима. Кто-то другой теперь постарался.
Все закончилось в считанные мгновения. Колдовской Тропы не стало. Дыра в стене сомкнулась. Оплавленная кладка стояла перед ними несокрушимой преградой.
— Княже, — неуверенно пробормотал Тимофей. — Можно что-нибудь сделать? Вернуть? Тропу? Княгиню? Кость?
