Купец задумался, теребя полу халата.
— Но ведь ты будешь с нами. И если что, снова отрубишь чудовищу конечности. Я заплачу, — сказал он наконец. — Такая гадина может принести огромные деньги!
— Огромные деньги?
— Конечно, воин. Имея всего одну маульпу, я уже могу открывать харчевню. Фирменное блюдо — вареные клешни и лапы маульпы, самого большого ракообразного мире.
— Насчет «самого большого», я бы не был так категоричен, — отозвался Вашти. — Бывают твари и побольше.
— Не важно, — отмахнулся Амаль, мечтательно поднимая глаза к небу. — Главное, чтобы посетители шли валом…
— Харчевня, говоришь? — спросил кто-то.
— Харчевня, — кивнул Амаль, повертел головой в поисках говорившего. — Самая лучшая. А кто это говорит?
— Голову подними! — посоветовал тот же голос.
Киммериец первым взглянул вверх.
— Кром сегодня к нам немилостив, — спокойно сказал он, поднимая меч. — Впрочем, как всегда.
9
— Смотри, как много людей! — радостно прохрипела первая птица.
— Угу, — отозвалась вторая, не открывая рта.
На караван плавно пикировали, широко расставив крылья-полукруги, два огромных крокодила. Лишь маленькие передние лапы да гигантский размер отличали их от наземных сородичей. Разумеется, не беря во внимание крылья.
— Зачем над крабиком издеваетесь? — спросила первая птица. Хрипотца в голосе, морщинистая кожа и. большие темные пятна вековых пролежней выдавали немалый возраст.
— М-м, — кивнул второй крокодил. Этот был явно помоложе — гладкая кожа переливалась всеми цветами радуги, купаясь в лучах заходящего солнца.
Молодой почему-то не хотел открывать огромную пасть. Конан решил, что диковинное животное что-то в ней прячет — это было просто, ведь в такой пасти мог запросто уместиться верблюд вместе с седоком.
— Жалко крабика, — не унимался старый крокодил. — Вот ведь странные существа эти люди. И ничего не поделаешь: дикари — они и в пустыне дикари.
— Это он нас дикарями назвал? — гневно вскинул брови Вашти.
— Думаю, вопрос риторический, — отозвался Хапри, обнажая саблю.
— Какой вопрос? — покосился на него асир.
— Не важно.
— Смотри-ка! — прохрипел старый крокодил. — Они хотят с нами драться!
— Нет, мы этого не хотим, — спокойно сказал киммериец, демонстративно опуская меч.
— Жаль, тогда нам придется начать самим. Ох, не люблю я нападать первым! А что делать? Больно подраться хочется. Совсем уже мышцы отлежал…
— Драконы, — подал наконец голос Амаль. Он так и застыл с открытым ртом, как только увидел новых гостей. Старый крокодил высокомерно взглянул на купца.
— Ну, хоть один признал.
— Какие-то они… — замялся Хапри. — Какие-то они не такие!
Конан мрачно посмотрел на не в меру веселого дракона.
— Я видел не одного дракона, — сухо сказал он. — Но ни один из них не был шутом. Вы — не драконы! Вы — крокодилы-переростки!
— А это уже оскорбление! — нахмурился старик-дракон. Повернул голову к своему напарнику. — Помнишь того человека, который напал на нас на южной окраине? Он еще в металлической ракушке был, которая потом у тебя в зубах застряла.
Молодой кивнул.
— Так тот, по-моему, нас меньше оскорблял, чем эти невежды. Давай их поджарим!
Вашти и Хапри обреченно переглянулись.
— Они еще и огнедышащие, — пробормотал Амаль. И непонятно было, восхищается он или ужасается.
— Нет, человек, мы не огнедышащие. Хуже. Гораздо хуже. Для вас. Ну, начнем-ка, пожалуй, с самого дерзкого. — Два глаза-блюдца отразили сосредоточенную фигуру Конана, вновь поднимающего меч.
— Нет, человек. Твоя железка тебе не поможет! Мы — не беспомощные крабики, которых можно спокойно рубить на части. Хочешь удивиться, человек? Смотри!
Внезапно старый дракон замахал крыльями, прекращая планирование и зависая на месте. Затем, довольно оскалившись, приложил крылья к бокам и… так и повис в воздухе, нарушая все законы природы.
— Как он это делает? — тихо спросил Хапри.
— Колдовство, — спокойно ответил асир. Это слово уже не раз спасало его от глупых и бесполезных, на его взгляд, размышлений, приводящих только к головной боли.
— А теперь — самое интересное, — прохрипел дракон.
10
Крылья дракона оторвались от боков и сомкнулись за его ребристой спиной, образуя идеальный круг. Внезапно по ним пробежала рябь, краски поблекли. А в следующее мгновение крылья стали прозрачными.
Киммериец, не веря своим глазам, удивленно посмотрел на крохотную тучку, которая, попав в драконий круг, показалась во много раз больше. Крылья не просто сделались прозрачными, они стали все увеличивать.
— Что это? Линза? — удивленно пробормотал Амаль.
Дракон махнул хвостом, разворачиваясь на месте. Лучи вечернего солнца упали на крылья животного, преломились и сошлись на одном из слуг. Халат ничего не подозревавшего караванщика тут же вспыхнул, окутывая того пламенем. Через несколько мгновений крик боли оборвался, и человек упал на песок. Ветер услужливо наполнил ноздри людей тошнотворным смрадом жженых волос и обуглившейся кожи.
Несколько ударов сердца Конан боролся с ужасом перед колдовством драконов Пустыни Смерти. Теперь он понял, что не лепуги и не маульпы были причиной такому названию этих пустынных земель, где боялись расти даже равнодушные кактусы.
Взгляд голодных глаз твари снова сошелся на киммерийце.
— Жаль, солнце садится. Днем от этого человека не осталось бы и следа. Даже пепел был бы унесен ветром.
Тем временем второй дракон повторил трансформацию первого, воздвигнув над своим хребтом еще одну линзу.
— Теперь — будет тебе и похлебка, и ляжки, и мясо на ребрышках, — оскалился старый, посмотрев на молодого. — Ну, люди, поиграем?
— Может, договоримся? — спросил Амаль севшим голосом.
Старый дракон, презрительно махнув хвостом, посмотрел на купца.
— Нет, человек, — голос животного посерьезнел, — не договоримся. По очень простой причине —
